1) Его сочинения и жизнь его, описанная митрополитом Евгением. Евгений, в миру Евфимий Алексеевич Болховитинов, был сын Воронежского священника и обучался в Воронежской семинарии, в то время как святитель Тихон жил в Задонске и скончался там. Один из родственников митрополита Евгения, Феодор Болховитинов, был секретарем Духовной Консистории в Воронеже, в бытность святителя Тихона епископом Воронежским. Следовательно, Евгений мог иметь о святителе Тихоне самые достоверные сведения. Он сам присутствовал на его погребении. С 1789 по 1799 г. он проходил наставнические и начальнические должности при Воронежской семинарии и в это время составил описание жизни святителя Тихона (1796 г.). После первого издания он озаботился собиранием сведений о святителе Тихоне для нового издания. Большая часть сведений получена была им от Иоанна, келейника Преосвященного Тихона. Болховитинов входил в сношение со многими, знавшими святителя Тихона, переписывался для этого с товарищами свт. Тихона по семинарии и училищной службе, например с Симоном Лаговским, вместе с которым свт. Тихон учился в Новгородской семинарии, в одно время пострижен в монашество, вместе с ним служил при Новгородской семинарии, и который сам явился одним из замечательнейших пастырей Русской церкви. Болховитинов видел и слышал многих, знавших лично святителя Тихона, и проникнут был чувством глубокого благоговения к святителю. В 1820 г. он издал уже исправленное и дополненное описание жизни святителя Тихона, которое и печаталось при его сочинениях.

2) Записки, бывшего келейником у Преосвященного Тихона, Иоанна Ефимова. Когда Иоанн поступил в келейники к святителю — не знаем, но из собственных его сказаний видно, что в 1777 г. он был уже у святителя и оставался при нем до самой кончины, пользуясь полной доверенностью свт. Тихона. В духовном своем завещании святитель Тихон ему поручает распорядиться своим имуществом и своими сочинениями, которые большей частью писаны рукой Иоанна. Иоанн, впоследствии иеромонах Тихон, был устроителем женского Софийского монастыря, в одной версте от города Усмани, Тамбовской губернии, где он оставил подлинники сочинений святителя Тихона и некоторые бумаги, касающиеся их издания. Он жил в Толшевском монастыре, потом в Акатове — в Воронеже, откуда переведен был в 1798 г. в Новоспасский Московский монастырь. К нему обратился за сведениями о Преосвященном Тихоне Болховитинов. Иоанн, сообщая ему различные сказания о святи­теле Тихоне, частью дополняющие, частью исправляющие жизнеописание, составленное Бол­­­хо­­­­­­­­­­­­­­­­­­ви­тиновым,— пишет: «У меня много достопамятных записок было, но, ей, не знаю, где их отыскать, а что отыскано, то и вмещено». Болховитинов собрал все сказания Иоанна, записал то, что потом лично слышал от него и прибавил еще впоследствии доставленные Иоанном сведения, и собрав эти записки в одну книгу, отдал их в 1820 г. в Задонский монастырь. Иоанн Ефимов был, кажется, из духовного звания и, как можно заключить из переписки его с Болховитиновым, приложенной к упомянутой книге, не чужд был классического образования. Будучи постоянно при святителе Тихоне в последнюю половину его пребывания в Задонске и удостоенный его доверенности, он мог вернее других сообщить сведения о нем. Болховитинов во втором издании жизнеописания святителя Тихона много пользовался его указаниями. Мы имели в руках тот самый список, который митрополит Евгений отдал в Задонский монастырь.

3) Записки Чеботарева. Василий Иванович Чеботарев, Елецкий мещанин, был также келейником при святителе Тихоне. Долго ли служил он святителю — неизвестно, но, кажется, верно то, что он поступил к святителю Тихону тотчас после переезда его в Задонск. Умер Чеботарев в Ельце мирянином; по местным сказаниям, святитель Тихон не благословил ему оставаться в монастыре за какую-то немощь его. Чеботарев писал свои записки в старости.

Давно известные чтителям памяти святителя Тихона записки Чеботарева по рукописным спискам в первый раз в извлечении напечатаны были в «Маяке» в 1845 г. В июльской книге 1861 г. редакция «Православного Обозрения» напечатала статью под заглавием: «Записки Чеботарева о святителе Тихоне». Не зная дела, редакция первый доставленный ей список приняла за подлинные записки Чеботарева. При знакомстве с различными списками записок Чеботарева открывается, что список, напечатанный в «Православном Обозрении», есть уже сводный из разных сказаний; в нем некоторые сказания, принадлежащие Чеботареву, опущены, и внесены сказания Иоанна. Чтобы убедиться в этом, довольно указать на то, что при кончине свт. Тихона, Чеботарев не был уже у него келейником. Святитель в духовном завещании по именам называет своих келейников: Иван, Семен, Сергий, Роман. Там, где по списку «Православного Обозрения» является действующим Чеботарев, нужно поставить имя Иоанна. Записки Чеботарева сохранили для нас многие драгоценные черты жизни святителя Тихона. Они дополняют в иных случаях сказания Иоанна, в других излагают некоторые события с иными обстоятельствами, чем у Иоанна. Может быть, то ослабление памяти, на которое он жаловался, было причиной этих разностей. Не видно, чтобы митрополит Евгений ­обращался к Чеботареву за сведениями о святителе Тихоне.

Статьи, помещенные во временных изданиях о святителе Тихоне, не могли доставить новых сведений, потому что они заимствуют свои рассказы частью из записок Чеботарева и Иоанна, частью из рукописей, которые подлинником были в руках составителя сего жития. Эти рукописи частью принадлежат Задонскому монастырю, частью некоторым жителям Ельца. Равно и устные сказания жителей Задонска, Ельца, Воронежа и Ливен, из которых нашлись даже лично знавшие в юности святителя, — сколь не заботливо были собираемы, не представили новых сведений. Они повторяют большей частью уже записанные события из жизни святителя, изменяя их разными подробностями, и только могут иметь цену как свидетельство памяти, полной любви и благоговейной признательности, о святителе Тихоне. Всего чаще говорят они о простоте в жизни и обращении святителя Тихона, о его приветливости ко всем, не разбирая звания и состояния, о его милосердии к бедным и несчастным, о его многочисленных милостынях к нуждающимся.

В заключение мы не можем умолчать, что в архиве Святейшего Синода пересмотрены нами были дела, касающиеся святителя Тихона, и при составлении жития святителя отсюда заимствовано несколько важных и замечательных сведений.

Иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небесном, — сказал Господь наш Иисус Христос (Мф. 5:19).

Верное служение Господу, точное исполнение заповедей Его, отверзает путь к Царствию Небесному, по неизменному слову самого Господа, именующего блаженными слышащих слово Божие и хранящих его (Лк. 11:28), и давшего обетование: идеже есмь Аз, ту и слуга мой будет (Ин. 12:26). Но блаженнее будут и высшую мзду на Небе получат те, которые, творя сами закон Божий, научают сему и других. Глубокий внутренний опыт, тщательное изучение слова Божия, внутреннее озарение Святого Духа дают их наставлениям, подкрепляемым путями их жизни, сияющими подобно свету — (Прит. 4:18), то помазание, которое влечет души слышащих к любви, яже о Христе Иисусе. Входя сами в Царство Небесное, они вводят с собой множество ближних, и получают награду не за свои только подвиги, но и за спасение других. Иже сотворит и научит, сей велий наречется в Царствии Небесном.

Таков был блаженный Тихон, епископ Воронежский. Верный исполнитель заповедей Христовых, он всю жизнь свою посвятил научению ближних, и доныне своими писаниями поучает исполнению заповедей Христовых всех ищущих наставления.

Глава I.

Рождение и воспитание святителя Тихона

Тесным путем, скорбями и лишениями ведет Господь своих избранников. Таким путем, с самого детства, шел Преосвященный Тихон. Он был сын дьячка Новгородской губернии, Валдайского уезда, села Короцка, Саввы Кириллова. Родился он в 1724 г. и назван Тимофеем. В младенчестве лишился он отца, так что не помнил его. Старший сын занял место отца, и у него жила мать Домникия, имея на своем попечении троих сыновей и двух дочерей. При многочисленности семейства и бедности прихода у сирот часто не было дневной пищи, и мать много терпела скорби с ними. При этой бедности и нищете, только особое устроение Промысла Божия, изводящего предназначенных Им людей на поприще высшего служения, могло открыть юному Тимофею путь к образованию духовному, чтобы мог возжечься сей светильник и, возжженный, не сокрылся под спудом. Сам святитель Тихон рассказывал в Задонске, как он едва не сделался ямщиком. «К нам часто приходил ямщик из нашего прихода, человек богатый, но бездетный. Я полюбился ему, и он часто просил меня у матушки: "Отдайте мне Тимофея своего,— говорил он,— я его вместо сына воспитаю и все имущество мое его будет". Матушке моей, хотя и жалко было отдать меня, но крайний недостаток в пропитании заставил ее согласиться. Взяв за руку, она повела меня к ямщику; брата старшего в то время не было дома. Когда пришел он и узнал от сестры, что меня повели к ямщику, тотчас побежал, догнал матушку на дороге, и став перед ней на колени, сказал: "Куда вы ведете брата? Ямщику отдадите, ямщик и будет; я не хочу, чтобы брат ямщиком был, я лучше с сумою по миру пойду, а брата ямщику не отдам. Постараемся обучить его грамоте, а тогда он, может, к какой-нибудь церкви во дьячки или пономари определится". Матушка воротилась домой». Этот рассказ святителя проливает некоторый свет на семейную жизнь Тихона в юности его. Эта почтительная просьба сына перед матерью, эта братская любовь до готовности ходить с сумою для пропитания и обучения грамоте брата, это уважение к своему званию, хотя низшего, но служителя Церкви Божией, почитающего лучшим приметаться в доме Божием со всей бедностью и нищетой, нежели жить в мирском селении с достатком, — свидетельствуют, что дети воспитывались в почтении к матери, во взаимной любви братской, в страхе Божием, в любви к святой Церкви и своему, хотя смиренному, но все же священному служению. И кто может подумать, чтобы у прекрасных колосьев не были столь же превосходны и самые их семена, и первые их начатки? Чтобы совершенному возрасту, столь богатому плодоносием добрых дел, не предшествовало благонадежное детство? Сам святитель Тихон пишет: «Деревцо малое к какой стороне наклонено будет, так будет и расти, и новый горшок чем наполнится, такую и воню будет испускать. Так и малые дети, как воспитаны будут, так и будут жить» [1]. Тимофей остался в доме брата под присмотром матери. «Когда есть дома нечего, — говорил он, — весь день бороню пашню у богатого человека, чтобы только покормил он меня хлебом». Но Промысел устроял уже для юного пахаря призвание к обрабатыванию нивы своего сердца, чтобы после мог он возделывать нивы сердец других, и засевать их семенем слова Божия, и питаться Хлебом, сошедшим с небеси.

В начале 1737 года, по указу государыни императрицы Анны Иоанновны, велено было сделать разбор церковнослужительским детям, и лишних, особенно неучащихся, отдавать на военную службу. Этот указ был подтвержден еще строже 5 марта. Строгое исполнение сих указов со стороны гражданского начальства, особенно в Новгородской епархии, не имевшей тогда пастыря, побуждало церковнослужителей отдавать детей своих в бывшую тогда при Новгородском архиерейском доме Духовную Славянскую школу. Тимофея, которому было тогда 14 лет, мать повезла также в Новгород. По своей бедности и случившейся тогда от неурожая хлеба дороговизне, она не видела средств содержать своего сына. Тимофей, вероятно по малограмотности, назначен уже был к исключению из духовного звания и к определению в военную Арифметическую школу. Но брат Петр, бывший тогда причетником в Новгороде, жалея брата, при всей своей бедности, просил духовное начальство о принятии его в училище, обещаясь давать ему содержание. С 11 декабря 1738 года Тимофей записан был в училище с фамилией Соколов. Стал ходить в школу и дома, под надзором брата, упражнялся в чтении полезных книг. Естественно, что успехи в чтении не могли быть быстры. В училище собиралось до тысячи учеников всякого возраста, а учителей было только двое, с несколькими помощниками. К тому же бедность заставляла значительную часть времени тратить на приобретение дневного пропитания. Летом Тимофей нанимался у огородников копать гряды. Однако отличные способности и усердие к учению восполняли недостаток времени и средств к учению, и Тимофей был в числе лучших учеников. Вскоре после вступления в училище, Тимофей лишился матери, скончавшейся в Новгороде. В 1740 г. в Новгород переведен был Вологод­ский епископ Амвросий Юшкевич. Он немедленно вызвал из Киева ученого монаха Иннокентия Мигалевича и поручил ему устроить семинарию в Новгороде. В тот же год семинария приведена была в порядок, снабжена достаточным окладом и из архиерейского дома переведена в монастырь святого Антония Римлянина. Из большого числа учеников выбраны только надежнейшие, остальные уволены. Лучшие 200 учеников определены на казенное в семинарии содержание. В число казенных учеников помещен и Тимофей Соколов. Хотя и получил он возможность теперь продолжать учение, но, как рассказывал сам святитель Тихон, терпел великую нужду в необходимом для содержания себя. «Так бывало, — говорил он, — когда получу казенный хлеб, то из оного половину оставлю на продовольствие себя, а другую половину продам и куплю свечку и с оною сяду за печку, и читаю книгу. Богатых отцов дети, соученики мои, играют или найдут отопки лаптей моих и начнут смеяться надо мною и оными махать на меня, говоря: "Величаем тя"». Несмотря на все нужды, Тимофей Соколов всегда был в числе лучших учеников. Год провел он в синтаксисе, год в поэзии, четыре года в риторике; потому что высшие классы еще не были открыты. Учителем у него до 1743 г. был префект Иннокентий Мигалевич, а потом с 1743 до 1746 г. — иеромонах Иосиф Ямницкий. У него же и потом у Павла Сопковского (в иночестве Парфения), он учился греческому языку, в знании которого так успел, что был преемником его в звании учителя сего языка.