В армии Константин служил в части, располагавшейся в городе Волос[30]. Он был большим патриотом своего Отечества. Часто просил внуков читать ему стихотворения о национальных праздниках и плакал. Он очень переживал о положении греков на Кипре и молился за всех его жителей[31].

Когда кто–то в его доме заболевал, он не сидел с остальными у постели больного, а спешил в свою комнату молиться. Выходил на пять минут, смотрел, в каком состоянии больной, и без промедления опять уходил к себе. Он был главным связующим звеном своей семьи с Богом. Он молился не только о проблемах своих детей, но и за всё человечество.

Дедушка Константин тайно помогал вдове–односельчанке, не имевшей достаточных средств к существованию. Он был очень справедливым человеком. В своём завещании он указал в цифрах меньшую площадь для всех своих участков. Боялся ошибиться и забрать чужое, поэтому не указал даже то, что ему полагалось по закону.

На Афоне ему в благословение дали две книги: «Грешных спасение» и «Сокровищница Дамаскина». Их он хранил как зеницу ока. Очень часто по вечерам или в праздничные дни его невестка читала вслух отрывки из этих книг. Часто вместе с домашними слушали и гостившие у них люди или зашедшие в гости соседи.

Первого числа каждого месяца дом окроплялся и освящался святой водой, раз в год совершалось Соборование. И по крайней мере два раза в год — частная Литургия[32] в одном из деревенских храмов Святителя Николая или Великомученика Димитрия.

Ему был 81 год, когда он в последний раз пошёл на свои поля и виноградники. Устав от многих трудов и дальнего расстояния, он на обратном пути пошатнулся и упал, немного не дойдя до дома. Соседи подумали, что он напился. Но он не был пьяным ни разу в жизни. Никогда не ходил в кофейню[33]. Выпивал только стаканчик вина за обедом, который на афонский манер называл «послушанием». Когда ему предлагали налить ещё, всегда отказывался. Немного вина — для запивки — пил и в день Причастия.

После этого случая родственники ему запретили ходить на поля. Он очень расстроился, но ослушаться не смел. Легонько ударил себя в грудь и сказал: «Сердце летает, хочет бегать и ходить повсюду, но ноги уже не могут».

Никогда он не жаловался на боль, и однажды его спросили, когда потирал руки, болят ли они, ответил: «Болят… Почему бы им не болеть? И они состарились».

У Николая, мужа его младшей дочери, обнаружили болезнь почек. Он был отцом четверых детей. Врачи не оставляли ему никаких надежд. Когда об этом сказали дедушке Константину, он очень расстроился. Вечером он долго молился со слезами на глазах. На рассвете к нему обратился святой Николай: «Хватит, Константин. Ты сделал уже четыреста земных поклонов. Николай умрёт. Так должно случиться. На то воля Божия». С болью и слезами принял он это известие. Утром он не вышел из своей комнаты. У него не было настроения ничего делать. Он был очень расстроен и всё время плакал. Когда его спросили, что случилось, Константин ответил: «Никое умрёт. Мне об этом сказал святой Николай».

Милосердный Бог не позволил Константину пережить эту утрату, он умер за шесть месяцев до кончины своего зятя.

В то время появилась традиция — делать на кладбище мраморные надгробия. Дедушка сказал домашним: «Мне это не нравится. Когда умру, сделайте мне обычное надгробие».

Так, вдали от своих любимых полей он прожил последний год жизни. Ему исполнилось 82 года. За несколько дней до Рождества Христова святой Николай сказал ему: «Константин, начинай готовиться. Впредь мяса не ешь». Он поведал об этом своим детям.

В Понедельник Страстной седмицы он почувствовал большой упадок сил и не вышел из своей комнаты. Также трудно ему было и во Вторник и в Среду, домашние заволновались. «Что–то во мне обрывается», — сказал он им. Позвали врача, который не нашёл какой–либо патологии. Только сердце билось медленнее, чем обычно. «Через два–три дня он умрёт», — сказал врач. На лице Константина было спокойствие, он молился. Когда больному предложили добавить в еду немного масла, он отказался.

Утром в Великую пятницу он попросил прочитать канон Пресвятой Богородице. После полудня он уже не имел связи с внешним миром. Повернулся к стене и шептал молитву. Он умер в девять часов вечера, когда в церкви совершался Чин Погребения. Шёл 1963 год, Константину было 83 года. Как только его тело приготовили к погребению, ударил колокол, возвещающий начало Крестного хода. Спустя несколько минут Плащаницу проносили мимо его дома. В Великую субботу совершили его отпевание.