«Что направляет стрелу твою к этой цели (к любви)»? – спрашивает апостол Иоанн, и Данте отвечает: «философские доводы», filosofici argomenti[16]. Трудно себе и представить большее извращение христианского опыта.

Это будет иметь необозримые для всего христианского человечества последствия в том, что сам Данте называет «великим отказом», il gran rifiuto, «отступлением» от Христа[17].

Отступи от меня, чтоб я мог подкрепиться, прежде, нежели отойду и не будет меня (Пс. 38, 14), —

скажет Христу все христианское человечество, – праведно или неправедно, – этого Данте не может или не хочет решать, мучаясь этим не наяву, а только во сне: «ужели Ты отвратил от нас святые очи?»

Духа называет Сын «Утешителем», как будто знает, что чем-то невольно огорчит людей, от чего надо будет их «утешить» Духу. Может быть, один из огорченнейших и в утешении наиболее нуждающихся – Данте. Что отделяет его от Христа? То же, что Первый Завет отделяет от Второго, Царство Отца – от Царства Сына, а может быть, и Второй Завет – от Третьего, Царство Сына – от Царства Духа, по Иоахимову «Вечному Евангелию».

На две половины разрублено человечество Его мечом,

не мир пришел Я принести, но меч (Мт. 10, 34).

В той половине, языческой, до удара меча, все или почти все погибли, а в этой половине, христианской, после удара, – кое-кто спасется. Тем же мечом и душа Данте разрублена – «разделена»: «было в душе моей разделение». Две половины человечества и в его душе хотят и не могут срастись, как два обрубка змеиного тела. «Душа человеческая, по природе своей, христианка», учит Тертуллиан. Нет, полухристианка, полуязычница, как это видно по душе Данте.

...Сомненья древний голод Меня терзает вот о чем... Родился человек на берегах у Инда, Где о Христе никто не знает и не слышал; Был праведен во всех своих делах, Насколько разум наш постигнуть может; И жизнь прожив безгрешно, – умирает, Крещения лишенный. Кто ж осудит Его, каким судом, и по какой вине?[18]

Данте знает или чувствует, что единственный ответ на этот вопрос: «а ты кто, человек, что споришь с Богом?» – вовсе не ответ, а затыкание рта (Рим. 9, 20).

...В это царство (рай), Без веры во Христа, вступить не мог бы Никто, ни прежде, чем ко древу Был пригвожден Господь, ни после. Но знай, что многие твердятся: «Христос! Христос!» И дальше будут от Христа, чем те, Кто никогда его не знал[19].

Дальше будут от Христа знавшие Его, и все-таки спасутся; ближе будут ко Христу не знавшие Его, и все-таки погибнут? Разум Данте молчит, не спрашивает: «За что?» – но сердце его тихо плачет, как у того «прибитого маленького мальчика».

...Я в них узнал обиженные души[20].

Данте, может быть, и сам – одна из этих душ.