Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!

Сейчас получил от Вас извещение на посылку. Так как я должник пред Вами по ответам на письма, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], то позвольте по порядку отвечать на них. Прежде всего поздравляю незабвенного батюшку Тихона Тихоновича с получением камилавки. Здесь приятна не столько награда, как внимание начальства, но еще большее — это Промысл Господень, который воздает о[тцу] Т[ихону] по делам его. Т[ихон] Т[ихонович] жизнью опередил награды, и Господь венчает его Своим определением. Я совместно с ним переживаю его положение, как свое. Слава Богу сердцеведцу за все. Дай, Господи, батюшке родному еще вящих приливов духовной силы и ревности в отправлении пастырских обязанностей. Спасибо и Вам, дорогая Т[атьяна] Б[орисовна], за все сообщения. Таковы, напр[имер], упоминания о м[итрополите] Григории[129], о характере экзаменов настоящего года в академии и семинарии, об успехах моих родных деточек. Как их состояние напоминает мне мои давние ученические переживания!

Последнее время болею, хотя и хожу. Внеквартирные скорби одно время томили. (О них, если Б[огу] угодно, позднее напишу.) За последний месяц, а может быть, и за 1,5 мес[яца] я, несмотря на недомогания, сделал на основании одного только библейского текста анализ понятия"любовь"в разрезе психологическом. В первый раз в жизни попытался определить любовь с точки зрения психологической. В итоге получилась работа в 28 стр[аниц] листового формата такого содержания: после краткого вступления, где я делаю психологический анализ содержания любви с точки зрения эмоциональной — в связи эмоции любви с работой ума и воли, — я в дальнейшем говорю в таком плане по существу темы: 1. Любовь в Боге. 2. Природная любовь человека. 3. Благодать любви. 4. Что такое любовь к Богу и к ближним. (Первый раз в своей жизни попробовал формулировать на основании данных всей Библии, что значит любить Бога и других). 5. Нормальная и извращенная любовь. Все, что я пытался сказать о любви в последней своей работе, совсем не то, о чем я говорил в диссертации. Жалко, что не имею литературы под руками. Сейчас думаю разработать вопросы психологии. Пока об этом довольно.

У нас — дожди… Дня три выдались очень жаркие: по обычаю, я купался в поту своем от нестерпимого зноя. Прошу простить меня за редкость писем: я все‑таки душевно многое переживаю, не всегда могу и говорить. А когда способен буду спокойно побеседовать, не останусь должником в ответах.

Не огорчайтесь на меня.

1 июля 1951 г.

Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!

Дополнительно к письму, посланному мною, пишу несколько строк, прочитав Ваше письмо. Жалко П., что нога его не выздоравливает. Так Богу угодно, видно.

Слово Божие — непостижимо и чудно. Подобного ему нет ничего в самых изящных произведениях и фразах литературы светской…

Когда Вы что‑либо напишете про Лавру, я все глубоко переживаю. Такое чувство — как будто я сам там нахожусь. Но не знаю, судит ли Господь когда‑либо жить там еще.

Нервность у Вас о детках понятна: это следствие переноса Вашей жизни в них. А раздражительность — временное искривление. Все, даст Бог, пройдет.

Если бы у Вас было какое‑нибудь лишнее Житие преп[одобного] Серафима (разумею 2–й экземпляр), я попросил бы. А уникальные книжки мне не нужны. Я старичкам вечером после чая немного читаю. А теперь больше и читать нечего.