Два сорокоуста
1) усердно помолиться Богу,
2) положить три земных поклона и
3) спросить свою совесть: на что она склоняется хоть сколько-нибудь больше, и это предпринять;
4) если же она и тогда недоумевает совершения, то принять любое решение и
5) уже более не смущаться, предав все прочее на волю Божию.
В данный момент мне совесть мирно подсказывает исход подписать обязательство о лояльности, и не только без жребия, но даже и без особого вопрошения молитвенного. Однако, перед окончательным решением я отслужу молебен Пресвятой Богородице, св. Варсонофию, св. Архангелам и Ангелам, св. Иоасафу, Апостолам Петру и Павлу и св. Параскеве и тогда послушаю еще раз свою совесть.
Решать же жребием я совсем не обязан, ибо это лишь мнение частное, для меня совсем не безусловно обязательное. Наоборот, я обязан перед Господом как епископ непременно свое убеждение составлять - на то они и руководители Церкви.
Да и самим предложением решения жребием о. С. свидетельствовал, что он сам допускает и правильность подписки: иначе он обязан был бы противодействовать всякой возможности избрать очевидно “ложное” решение. Это очевидно.
Неужели мне и здесь преодолевать испытания? Должно учиться тверже (а не случайно) ставить и решать вопросы. Нужны свои подвиги.
Время подошло такое! Господи помоги!
При мысли об обратном решении (даже об уходе в Сербскую юрисдикцию) на душе какая-то боль, грусть. Не мирно.
И спокойно будет, но это малодушие. И опять видение восстает: “Послужи народу!”
- А мне предлагают епископское (и легкое, и почетное) место, - говорил я Патриарху.
А он стал грустным... И мне было больно и стыдно.
Подписка о лояльности, - пишет А. В., -совсем не означает немедленного выезда в Россию...
Конечно! Это последнее - совершенно особый вопрос. И нужно ждать своего времени и ясных указаний Промысла Божия: в виде велений Церковной власти или иного стечения таких обстоятельств, которые поставят данный вопрос на очередь и сделают необходимым его решение (например, хоть бы запрос).
Мое решение о лояльности отлично от “невмешательства”. Это мне ясно.
В Сербии едва ли были бы и рады моей просьбе о включении меня в юрисдикцию их Церкви. Наоборот даже, были бы затруднения и недовольства.
Говорят, Патриарх Димитрий [52] отмахивается руками при мысли о принятии русского епископата в Сербскую Церковь...
“Что бы сказал доброго Владыка Савватий [53]?” - спросил я себя однажды. “Посоветовал бы подписаться под обязательством”, - подумал я без сомнения.
О. А. в Хопово говорил, что молодежь в Париже склоняется к признанию лояльности.