Книга Зиновьева. Скрытая, но все же очевидная полемика с Солженицыным. Солженицын для него все-таки порождение "Ибанска", остающееся потому как бы внутри "ибанской" системы, "менталитета". Прочел только половину (кошмарный микроскопический шрифт, 500 страниц!). Когда читаешь, точно тебя засасывает какая-то безнадежная, и все же fascinant[1163], трясина…

Исповеди, телефоны, разговоры. Как ясно, что в Церкви безостановочно работает дьявол. И как ясно для меня, что эта столь ощутимая работа дьявола есть лучшее доказательство Божественности Церкви. И вот почему так опасна "психологизация" всего, заливающая и Церковь. Она скрывает дьявола, мешает распознать его, назвать его и тем успешнее делает его работу.

Среда, 8 ноября 1978

Михаила Архангела. Ранняя Литургия. Сегодня – 45 лет тому назад! – смерть [в корпусе] ген. Римского-Корсакова, первая "осознанная" мною смерть, впервые пережитое мною чувство непоправимого, необъяснимого отсутствия, пустоты и, следовательно, разрушения, ею производимого.

Четверг, 9 ноября 1978

Вчера в лавке, куда мы зашли с Л., оглушительные звуки радио. Какой-то мужской голос на непонятном языке – греческом? испанском? – повторяет все одну и ту же фразу под ритм, бешено-настойчивый, оркестра. Я спрашиваю Л., входит ли этот повторный вопль и этот ритм в область и понятие музыки. И мы долго говорим об этом. Мне думается так. Входит, если под музыкой разуметь всякий звук, исполняемый ритмически, и не входит, если разобраться в природе и ритма, и музыки, и, шире, искусства. Вот эта современная музыка, вся сведенная к ритму – в вопле, в оркестре и т.д., мне кажется, [стремится] (и это мечта современного искусства) выразить, выкричать, "вы – что угодно" – тот животный ритм, ту "пульсацию", которая "пульсирует" – животно, бессознательно – в мире и во всей жизни, все то, что внизу и снизу и что темно , не в моральном, а в "биологическом" смысле слова. Мы с братом Андреем когда-то, на Сеняке, под Белградом, в жаркий день палками перевернули дохлую собаку, лежавшую, самоочевидно, неподвижной. Но с "той" стороны она вся оказалась кишеньем миллионов червей. И я на всю жизнь запомнил эту страшную "пульсацию" разложения, это червивое гниение, к тому же ослепительно сверкавшее под солнцем… Пульсация разложения, пульсация пола, пульсация – безостановочная – всего "органического". И мне кажется, что именно эту пульсацию, не зная, что она – тление, думая, напротив, что она-то и есть "жизнь", хочет выразить эта "современная музыка", этот страшный ритмический крик и вопль в микрофон… Тогда как делом искусства всегда, изначала была победа над ним – тем, что в человеке сверху , а не снизу. И это относится, по-моему, не только к музыке, но и ко всему современному искусству.

Понедельник, 13 ноября 1978

Только что раскрыл "Русскую мысль": умер Ваня Морозов! Целый кусок жизни. Подворье в голодные и холодные немецкие годы, Движение и под конец все собою отравившая, несчастная склока в "ИМКА-Пресс"…

Три дня странствий: в субботу 11-го в Чикаго на хиротонии о.Бориса Гижа в епископы. Очень подлинное, очень полное и светлое торжество. Своя паства, свой собор. Это громогласное народное "Аксиос". Жива Церковь… Вчера, в воскресенье 12-го, на юбилее прихода в Парме, у о. В.Берзонского. И снова радость о росте, о подлинности…

Ранняя обедня (св. Иоанна Златоуста), которую служил соборне с восемью священниками!

440

По дороге в Sea Cliff: последние листья, все прозрачно, за всем далекое серое небо. Как я люблю это время года, таинственное "свидетельство" этих "сквозящих" деревьев, этого медленного погружения всего в холод и темноту, в которых вот-вот зажгутся рождественские огни…

Воскресенье, 19 ноября 1978

Только что с [аэропорта] La Guardia после трех дней в Wichita (Канзас). Retreat, интервью, службы, лекции – устал бесконечно, но и радость от внимания, интереса, с которым слушали, от этого погружения в "народ Божий". Всегда глубокое впечатление от американской равнины, от огромности этой страны, от "душераздирающих" закатов, от этого огромного неба. И странное, радостное чувство – это моя страна… America the Beautiful…