Но да приидет на нас Дух Святой, и да очистит нас, и да соделает способными к принятию возвышенных и боголепных понятий, указуемых нам в молитве гласом Спасителя! Ему слава во веки веков! Аминь.

29 Все сие место, начинающееся словами: «так что признак Отчей ипостаси», переведено по рукописи и по изданию Франца Элера.

Слово 4-е

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день (Мф. 6, 10–11)

Слышал я одного врача, который по науке естествословия рассуждал о состоянии здоровья; рассуждения его не будут, может быть, далекими и от нашей цели – благосостояния души. Уклонение какой-либо в нас стихии от надлежащей меры определял он началом и причиной болезненного состояния; и наоборот также утверждал, что находящегося в неправильном движении восстановление в состояние, тому свойственное и естественное, есть врачевание от болезнетворной причины. И посему полагал, что должно обращать внимание на то именно из движимого в нас беспорядочно, преобладанием чего влияние противоположного на восстановление здоровья всего более делается слабым. Так, если возобладает теплота, должно оказывать содействие преобладаемому и увлаживать иссушаемое, пока теплое, потребляя само себя, при недостатке вещества, совершенно не истощится и само собой не угаснет. А также если и другое что из оказывающего в нас противоположные одно другому действия преступит предел, надобно подавать искусственную помощь умаляемому, чтобы оно противостояло умножаемому. И когда это сделается, ничто не будет препятствовать равновесию стихий; тогда телу возвратится здравие, потому что в естестве нет уже неправильного срастворения стихий.

К чему же служит у меня это длинное вступление в слово? Не без цели, может быть, такое начало и недалеко от предположенного предмета. Ибо рассмотрению нашему подлежат слова: да будет воля Твоя. Для чего же упомянули мы о сем врачебном положении, объясним это в последующем. Духовное в человечестве было некогда здраво, потому что некие стихии, разумею душевные движения, растворены в нас были равномерно по закону добродетели. Когда же усилилась способность вожделевательная, расположение, представляемое ей противоположным, – а это есть воздержание, стало преобладаемо избыточествующим, и не было уже ничего препятствующего неумеренному движению вожделения, к чему не должно; тогда в человеческом естестве произошла от сего смертельная болезнь – грех. Посему истинный Врач душевных страданий, ради одержимых болезнью вступив в жизнь человеческую, молитвенными речениями30 ослабляя болезнетворную причину, возводит нас в духовное здравие. Здравием же для души служит исполнение Божественной воли, равно как и наоборот: отпадение от благой воли есть болезнь души, оканчивающаяся смертью. Посему, так как сделались мы немощными, когда в раю, оставив добрый образ жизни, без меры вкусили яда преслушания, и потому природой нашей возобладала жестокая и смертельная болезнь, то пришел истинный Врач, по закону врачебного искусства исцеляющий зло противоположным ему, и одержимых недугом, потому что отступили от Божией воли, освобождает опять от болезни единением с Божией волей. Ибо слова молитвы служат врачеванием от постигшего душу недуга. У кого душа одержима как бы некиими болезнями, тот молится, говоря: да будет воля Твоя. А воля Божия – спасение людей.

Посему, когда дойдем до того, чтобы сказать Богу: да будет воля Твоя и на мне, тогда совершенно необходимо осудить прежде ту жизнь, которая была несогласна с Божией волей, и выразить сие исповеданием: «Поелику во время протекшей жизни на зло мне действовала во мне противная Твоей воля, соделался я служителем лукавого мучителя и как бы исполнителем казни, приводящим в исполнение над самим собой приговор врага: посему, возбудившись жалостью к моей погибели, даруй, чтобы со временем и во мне совершалась воля Твоя. Ибо, как в мрачных пещерах, когда вносится туда свет, мрак исчезает, так, когда воля Твоя во мне будет совершаться, всякое лукавое и неуместное движение произвола обратится в ничто. Целомудрие угасит невоздержное и страстное

30 По рукописи читается ρήμασιν, а не νοήμασιν. 16

стремление ума, смиренномудрие истребит кичливость, скромность уврачует болезнь гордыни, а доброта любви изгонит из души многочисленный сонм противоположных зол: бегут от нее ненависть, зависть, негодование, гневное движение, раздражительное расположение духа, злонамеренность, притворство, памятование огорчения, жажда мщения, воскипение крови в предсердечии, недоброе око,– все это стадо таковых зол уничтожится любвеобильным расположением». Так действенность Божией воли исторгает сугубое идолослужение: называю сугубым как неистовую приверженность к идолам, и как вожделение серебра и золота – этих, как наименовало их пророческое слово, идолов язык (Пс. 113, 12). Посему да будет воля Твоя, чтобы стала недействительной воля диавола.

Но почему просим у Бога, чтобы произволение наше соделалось благим? Потому что естество человеческое, однажды приведенное в расслабление пороком, немощно для добра. Ибо человек не с той же легкостью, с какой доходит до худого, возвращается от него опять к доброму; как подобный сему закон можем примечать и в телах, потому что не одинаково, не с равным удобством, здоровое тело делается больным и заболевшее выздоравливает. Пользовавшийся дотоле здоровьем часто от одной раны приходил в крайнюю опасность, и один оборот или припадок горячки истреблял всю силу в теле; малый прием яда или совершенно разрушал тело, или производил это постепенно, и за угрызением пресмыкающегося, или за ужалением одного из ядовитых животных, или за поползновением ноги, или за падением, или за вкушением с жадностью чего-либо сверх силы, или за иным тому подобным, мгновенно следовала или болезнь, или смерть; освобождение же от недуга если когда и бывает, то при скольких31 достигается примышлениях, затруднениях и врачебных искусственных средствах? Посему, когда действует в нас стремление ко злу, нет потребности в содействующем, потому что порок сам собой довершает себя в воле нашей. Если же возникает наклонность к лучшему, то потребно, чтобы пожелание Бог привел в исполнение. Посему говорим: поелику целомудрие – Твоя воля, Я плотян, продан греху (Рим. 7, 14), то Твоей силой да преуспеет во мне благая сия воля. То же говорим о справедливости, о благочестии, об отчуждении от страстей. Слово воля объемлет собою все вообще добродетели, словами же воля Божия – поодиночке все, разумеемое под именем доброго.

Но что значит сие прибавление: и на земле, как на небе? Слово сие, как мне кажется, указует, может быть, на один из более глубоких догматов и составляет учение боголепного разумения при взгляде на тварь. Смысл же того, о чем говорю, таков: вся разумная тварь делится на естество бесплотное и на облеченное телом. Бесплотное естество есть ангельское, а другой вид естества – мы, люди. Посему первое духовно, как отрешенное от бременящего тела (разумею же тело это грубое и к земле тяготеющее), проходит горний жребий, по легкости и удободвижности естества, пребывая в странах легких и эфирных. А другое, по сродству нашего тела с оземленевшим, по необходимости получило в удел как бы некий отстой грязи, жизнь земную. Не знаю, что устрояла этим Божия воля: то ли, чтобы всю тварь сблизить между собой, чтобы и дольний жребий не был безучастным в небесных высотах и небо не вовсе было безучастно в том, что на земле, – но вследствие образования человеческого естества из обеих стихий происходило некое общение усматриваемого в той и другой стихии, так как духовная часть души, которая по-видимому, есть нечто сродное и одноплеменное с небесными силами, обитает в земных телах, и оземленевшая сия плоть, при изменении тленных и восхищении праведных, вместе с душой переселится в небесную область?32 Ибо восхищены будем, как говорит Апостол, на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем (1 Сол. 4, 17).

Поэтому сие, или иное что устрояла сим Божия премудрость,– все разумное естество, по двоякой сей жизни, делится на части, и естество бесплотное прияло в свой жребий

31 По рукописи вместо: πολλαιˆς читается ποσαὶς.

32 По рукописи читается: ε̉ν τηˆ α̉ναλλαγηˆ μὲν φθαρτωˆν, α̉ρπαγηˆ δε τωˆν δικαίων ει̉ς τόν ου̉ρανίον χωˆρον μετὰ τηˆς ψυχηˆς ε̉πιδημούσης. 17