<Октябрь 1841-23 мая 1842. Москва.>

Прошу вас покорнейше, дорогой Сергей Тимофеевич, отправить эти два письма к Томашевскому* для отправки за границу. Как ваше здоровье и что делается в желудке? И сходили ли на низ, и кстати что делает столяр?

Погодину М. П., октябрь — 23 мая 1842*

58. М. П. ПОГОДИНУ.

<Октябрь 1841-23 мая 1842. Москва.>

Чертков просил тебя[95] к нему обедать.

Зайди пожалуйста на одну минуту ко мне.

Погодину М. П., февраль — 23 мая 1842*

59. М. П. ПОГОДИНУ.

<Февраль — 23 мая 1842. Москва.)

Хорошо, пусть придет подъемщик*. Я думал, что достаточно записки к Ивану Яковлевичу*, а когда лучше подъемщик, то пусть подъемщик.

Письмо к Аксакову* написано хорошо.

Шереметевой Н. Н., май — 4 июня 1842*

60. Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ.

<Май — 4 июня 1842. С.-Петербург.>

Благодарю вас от всего сердца за память обо мне и за молитвы. Здоровье мое, слава богу, кое-как плетется. Тружусь, работаю с молитвою и стараюсь не быть свободным ни минуты. Испытав на опыте, что в праздные минуты к нам ближе искуситель, а бог далее, я теперь занят так, что не бывает даже времени написать письмо к близкому человеку. Знаю, что близкий человек простит, потому и не извиняюсь. Работать нужно много особенно тому, кто[96] пропустил лучшее время своей юности и мало сделал запасов на старость. Бог да хранит вас и да наградит вас за то, что не забываете меня своими молитвами.

Признательный к вам Н. Гоголь.

На обороте: Надежде Николаевне Шереметьевой*.

Погодиной Е. В., 4 июня 1842*

61. Е. В. ПОГОДИНОЙ.

1842. СПб. 4 июня.

Пишу[97] письмо к вам, ибо Михаила Петровича*, вероятно, уже нет в Москве. Обнимаю вас заочно. Не стану говорить о том, что я еще сильнее и глубже[98] люблю друзей моих по мере того, как отдаляюсь от них. Вы должны это чувствовать и верить словам моим. Сердце женщины меньше подвержено недоверчивости и сомнениям, как мужчины. Передайте мое душевное и сердечное объятие Михаилу Петровичу в первом письме и скажите ему, что кто один раз вошел в мою душу, даже хотя бы он меньше его на то имел право, тот уже останется вечно там, и нет человеческих сил, властных его оттуда исторгнуть. Прощайте. Передайте поклон маминькам вашим и перецелуйте ваших малюток.

Ваш Гоголь.

Я выезжаю отсюда завтра.