Адрес попрежнему: дом Талызина на Никитск<ом> булева<ре>.

Гоголь М. И., 15 мая 1850*

168. М. И. ГОГОЛЬ. Москва. 1850. Мая 15.

Спеша отправить вам посылку с семенами, которую, вероятно, вы уже получили, я позабыл сказать многое насчет вашего дома. Из писем сестер я узнал, что вы все в нем очень зябли в продолжение зимы. Этому горю следует помочь. Дом надобно весь снова запаковать, выщекотурить, а многое и вновь переделать. Разумеется, это можно сделать только при мне, иначе вновь выдет дурно, потому что ни на каких работников нельзя полагаться. Если мне случится ехать в Константинополь, тогда[405] я могу пробыть с месяц у вас и устроить так, чтобы при мне всё было кончено, а до того времени прошу вас заблаговременно приискивать плотников, щекотурщиков и хороших печников. Отчасти могут вам в этом помочь Тимченковы*, которые еще недавно выстроили дом и кое-что, без сомненья, о них знают. Можете также разузнать в Полтаве от строивших дома. Понадобится также лес, сухой, давно срубленный. Как жалко, что строенье бывшей фабрики* вами продано в Полтаву: теперь оно было бы весьма кстати. Узнайте, нет ли у кого из соседей готового сруба или амбара из крепких брусьев не совсем старого дерева, которые можно бы приобресть было покупкою, а также хорошего сухого дерева, годного на столярн<ую> работу, на двери и проч., потому что многое придется переменить, а другое прибавить. Всё это имейте в виду, а иное можете и купить, с рассрочкой денег до моего приезду, если недорого и случай может быть пропущен[406], — особенно досок. Обо всем напишите. Желая вам душевно всякого здоровья и ожидая с нетерпеньем известия о том,[407] как[408] началась у вас весна и каковы обещаются урожаи, остаюсь ваш многолюбящий сын

Н. Г.

Константиновскому М. А., май 1850*

169. М. А. КОНСТАНТИНОВСКОМУ. <Середина мая 1850. Москва.>

К вам моя сильная просьба, бесценнейший Матвей Александрович: добрая старушка Надежда Николаевна Шереметьева, которую вы встретили у меня и которая с такой готовностью бросилась исполнить просьбу вашу о помещенья девочки в Шереметьевское заведение, после 74-х лет[409] жизни, исполненной добрых дел, скончалась 11-го маия. Она меня любила, как сына, хотя я не сделал ничего, достойного любви ее, и не был к ней даже вполовину так внимателен, как она ко мне. Помолитесь о ней, добрейшая душа, и за себя и за меня. Отслужите по ней панихиду и не позабывайте упомянуть ее имя в то время, когда поминаете имена усопших рабов божиих, вами чаще[410] поминаемых.

Вечно вам признательный и всегда просящий молитв ваших

Н. Гоголь.

Гр<аф> Ал<ександр> П<етрович> Толстой и графиня вам кланяются.