Нередко мы противопоставляем игру серьезным занятиям. И не без основания: ведь учеба, труд не всегда приятны. Цель «серьезных» занятий — не в них самих. Они — лишь средство для достижения наших целей: получить образование, занять определенное место в обществе, заработать на жизнь. Конечно, хорошо, когда работа — радость, когда она — наслаждение. Но даже любимый труд — это труд: он приносит не одни радости. Не то — игра. Она тоже требует напряжения, усилия, воли, но она не создает «полезного продукта», она — цель сама по себе. Работаем, учимся мы ради чего–то, а играем «просто так», ради самой игры. То же и у дошкольников, но только они учатся в игре. Психологи доказали: в игре у дошкольника интенсивно развивается психика. На пределе работают память, мышление, восприятие. В игре ребенок проявляет больше произвольности, больше запоминает, дальше и лучше прыгает, быстрее бегает, чем в ситуации простого, «учебного» задания. Даже острота зрения повышается в условиях игры. Ну и, конечно, обогащается запас знаний ребенка о мире. Вот на это стоит обратить особое внимание.

Мы уже знаем: игре дошкольника обязательно нужен сюжет, «тема». Иногда ребенок предлагает тему сам, почерпнув ее из того, что увидел, понял, запомнил. Но чаще обращается к нам, родителям. «Папа, во что мы будем играть?» — вопрос едва ли не ежедневный. Во что? Да во что угодно! Но лучше совместить приятное с полезным: «подкинуть» сыну или дочке что–нибудь новенькое, неизвестное. Энтузиазм малыша велик, интерес к игре огромен — так используем это! Сегодня поиграем в первобытных людей. Изобразим, как они жили, как охотились на мамонта и медведя, как рисовали в пещерах фигуры зверей, как танцевали при свете дымящихся факелов. Завтра — в то, как жили и сражались древние греки и римляне. А средневековье? Замки, турниры, охоты рыцарей, закованных в латы. А век Великих географических открытий? На каравеллах мы отправимся в безбрежные просторы океана на поиски новых, загадочных земель. Настанет день — и мы вступим в век технического прогресса: вместе с сыном «изобретем» паровоз, аэроплан, подводную лодку. Изобретем телеграф, радиоприемник. Потом — строительство заводов, электростанций, полеты в космос… Можно играть и в «будущее». Пофантазируем, что будет через сто, двести лет? За несколько дней вся история проходит на глазах малыша, а главное — с его личным участием. А значит, он не пассивен. Он задает вопросы. Ему обязательно нужно знать, чем охотились первобытные люди, во что одевались рыцари, что открывали первые мореходы.

А потом может быть всё: работа на папином заводе, у мамы в ателье, труд колхозника и врача, строителя и ученого. Важно лишь одно: не жалеть времени на игру с ребенком, уметь придумать сюжет, роли, уметь подыграть ребенку, разбудить его воображение. Польза всего этого для малыша огромна. И дело не только в знаниях, в развитии интеллекта. Развивается и личность ребенка, растет сфера его духовных потребностей, интересов. Растет его привязанность к нам, родителям. Ведь малыш любит нас не только и не столько за то, что мы его кормим, одеваем… В конце концов это мы обязаны делать. Это наш долг не перед ребенком — перед обществом. А вот в игре, сославшись на усталость, на занятость, мы можем и отказать. Тем больше ребенок ценит наше участие, тем желаннее для него эта возможность: приобщиться к взрослому, более развитому, сознанию.

Уникален, привлекателен для дошкольника и тот стиль общения, который складывается между ним и взрослым в игре. В обычной, житейской ситуации мы волей–неволей выступаем в роли учителя: даем ребенку задания, контролируем, поощряем или наказываем. Такой, авторитарный, стиль общения задан нам самой жизнью: слишком велик разрыв между нами и малышом — разрыв в знаниях, умениях, интересах. 2–летний ребенок легко мирится с этим, для него это естественно. А вот дошкольнику этого мало. Мало ему и простой, непосредственной ласки, любви. Нет, ему хочется быть «на равных», хочется почувствовать себя сильным, смелым, умным. Хочется видеть во взрослом не только покровителя, но и партнера. Не только учителя, но и товарища. Хочется вместе действовать, строить, творить. И это с избытком дает ему ролевая игра.

В игре мы, конечно, тоже учим. Но это совсем другая учеба. Она недирективна, необязательна. Мы не приказываем — мы отвечаем на вопросы. И заодно ведем свою роль. А ролевые правила — одни для всех. Стоит нам ошибиться, выйти из роли — и ребенок поправит нас. Игра тем и хороша, что в ней нет «специалистов по контролю»: и дети, и взрослые — все равны, все вносят свой вклад в развитие игрового сюжета. И нередко со стороны малыша этот вклад больше. А следовательно, ребенок чувствует свою силу, свою значимость, свой «социальный вес». Иными словами, стиль общения в игре демократичен. И не случайно именно ролевая игра вносит большой вклад в формирование у дошкольника важнейшего личного качества — зачатков критичности, независимости в мышлении и поведении.

Если родители глубоко осознали важность игровой деятельности для развития ребенка, то они, конечно же, не могут равнодушно и пассивно относиться к ней. Здесь очень важно знать, что развивающей может быть лишь полноценная, гармоничная игра. Следовательно, главной воспитательной задачей родителей дошкольников должна быть помощь ребенку в создании полноценной игры. Это вовсе не означает, что после 3 лет следует все свое время уделять играм с малышом. Наоборот, пожалуй, именно в игре воздействия родителей должны быть предельно осторожными, тактичными и деликатными. Вмешательство родителей в игру не только сводится к постоянным подсказкам, советам, исправлениям замеченных ошибок. Основная задача родителей в руководстве игрой — это, прежде всего, выработка умения и потребности систематически наблюдать за тем, каков ваш ребенок в игре. Очень часто родители, которым казалось, что они знают все о своем ребенке, впервые наблюдая за его игрой в коллективе сверстников, бывают глубоко удивлены — они ли это, их собственные дети?

Игра — это жизнь ребенка. В игре, как и в жизни, временные трудности, промахи и неудачи не только не неизбежны, но часто в них заключается основная ценность. Именно в преодолении трудностей происходит становление характера, формируется личность, рождается потребность получить помощь и, когда нужно, прийти на помощь к другим. Поэтому не спешите вмешиваться в игру, не спешите сразу же разрешать игровые конфликты, выручать, избавлять, утешать.

Дети играют на улице, определились лидеры, свои правила, свои традиции. Нимало не интересуясь этим, мама подталкивает свою девочку вперед: «Ну, иди же поиграй с ними!» Девочка медлит, стесняется, она из робких. Она–то наделена проницательностью и чувствует, что нельзя войти в игру «просто так». А может быть, однажды ее не приняли, и теперь нужно время, чтобы попривыкнуть, поискать свой собственный путь к детям… Но мама ждать не хочет, подходит к играющим, тянет свою дочь за руку: «Вот! Поиграйте с ней!» Дети смущены, игра приостановлена, новенькую нехотя принимают. Теперь, кажется, игра может возобновиться, пойти дальше, все еще может быть хорошо. Но бдительное око мамы не дремлет. Новая бестактность: «Почему у вас водят одни и те же? Теперь ее очередь!» Игра прервана, и все неприятные эмоции и чувства направляются к новенькой! Мама хотела помочь, а привела к изоляции ребенка в коллективе детей, приумножила и зафиксировала робость дочери. Теперь девочке будет еще труднее налаживать контакты с детьми…

Как часто, не разобравшись в истинных причинах детских игровых конфликтов, мы своей поспешностью глубоко раним детей, нередко унижаем, а иногда, сами того не замечая, задерживаем уровень развития игры, тормозим переход к более совершенным формам игровой деятельности. Это особенно важно, когда ребенок учится играть со сверстниками.

Двое малышей возятся в песочнице. «Мама! Она берет мою лопатку». — «У вас две лопатки, пусть каждый играет со своей». Через две минуты: «Отдай мою лопатку!» Мама не выдерживает. «Пойдем, вон рядом другая песочница». Еще чуть позже: «Не хочу гулять! Пойдем домой!» Мама сердится: «Что такое, ни минуты не может занять себя!»

В чем же тут дело? Давайте подумаем вместе, попробуем разобраться в природе конфликта. Маме казалось, что, если каждый ребенок получит по игрушке, условия для игры будут созданы. Но спор возник снова. Тогда, желая помочь игре, мама разделяет детей. И что же? Игра стала неинтересной, ненужной. Желание поиграть не со своей, а именно с принадлежащей другому игрушкой вовсе не доказательство жадности или невоспитанности, как иногда спешат объяснить подобные ситуации родители. Игрушка была средством налаживания игрового контакта с партнером у еще не искушенных в общении малышей. Пусть игрушка будет одна, пусть из–за нее разгорится спор. Подождем, замедлим наше непосредственное побуждение помочь, вмешаться. А может быть, вокруг игрушки возникнет новая по своему психологическому содержанию игра, уже коллективная в своей основе? Игра — интересная, а главное, значительно более полезная в плане перспектив развития.

Бывает иначе. Мы спешим, стремимся как можно раньше привить ребенку наши, взрослые, способы взаимодействия. Делая это преждевременно, мы также можем разрушить игру.

«Деревянная лошадка, некогда столь желанная, давно забыта в углу. Мальчик и не смотрит на нее. Но вот к маме пришли гости. И с ними незнакомая девочка. Она направляется прямо к лошадке. Недолго думая, влезает на нее и давай качаться. Реакция следует незамедлительно: «Это моя лошадь! Слезай!

Я сам хочу кататься!» Мама расстроена: «Ну разве можно так поступать с гостьей? Скажи: пожалуйста! Если ты что–то хочешь, надо вежливо попросить».