Определенную группу составляют семьи, в которых родители пользуются неверными, антипедагогическими методами. Это — неуважение к личности старшеклассника, слежка за ним, рукоприкладство, недоверие и т. д. В таких семьях неизбежен конфликт между родителями и повзрослевшими детьми, конфликт открытый и скрытый, периодически прорывающийся наружу. У юношей и девушек из таких семей могут сформироваться стойкая враждебность к родителям, недоверие к взрослым вообще, трудности в общении со сверстниками, с окружающим миром.

И наконец, выделяется группа семей, обстановка в которых явно неблагополучна. В этих семьях ненормальные отношения между родителями, атмосфера напряженная, отношения старшеклассников и родителей обострены и бестактны. Очевидно, о таких родителях писали старшеклассники: «А мои совсем не принадлежат к хорошим. Отца нет. Вернее, он есть и даже живет с нами в одной квартире, но он пьяница. А мама настолько издергана, что с ней невозможно разговаривать». Влияние таких семей на ребят пагубно. Антисоциальная атмосфера в семье — причина многих преступлений подростков.

Позиция старшеклассника в семье во многом определяется атмосферой, господствующей в ней. Если юноша или девушка чувствуют любовь родителей, окружены разумным вниманием и ненавязчивой заботой, то подобная эмоциональная атмосфера благоприятно влияет на их отношение к семье и в какой–то степени к людям вообще. И наоборот, ощущение заброшенности, ненужности в семье приводит к негативному отношению в ней, взращивает черствость, эгоизм по отношению к другим.

«Вся беда в том, что родители знали нас маленькими!» Эти слова, которые в сердцах произнес один пятнадцатилетний юноша, образно и во многом правильно показывают наиболее явную причину тех сложностей, которые испытывают старшеклассники в отношениях с родителями. Самая очевидная сложность — противоречие между стремлением старшеклассника к самостоятельности и желанием родителей видеть его послушным и зависимым, как в детстве. Однако это лишь видимая часть айсберга. На самом деле эти сложности имеют значительно более глубокие психологические основания. И у школьников, и у родителей.

В частности, в силу возрастной дистанции между родителями и их детьми перед теми и другими стоят разные проблемы. Те проблемы, которые волнуют старшеклассников, родители или уже преодолели, или избавились от них, или просто забыли, идеализированно вспоминая свою юность как период безоблачности и беспроблемности.

Поэтому нередко то, что важно для старшеклассников, кажется ерундой с точки зрения родителей. И наоборот: родители без конца твердят о чем–то, с их точки зрения жизненно важном, а юноша или девушка их и не слушают, ибо вовсе не считают предмет разговора столь важным, т. е. и в ранней юности, бывает, складывается ситуация, как у 4–летнего Костика. Когда его спросили, почему он не слушается папу и маму, он возмущенно ответил: «Потому что у них всегда что надо, то не надо, а что не надо, то надо!»

Много конфликтов, недоразумений происходит от того, что у родителей и старшеклассников по многим вопросам повседневной жизни юношей и девушек разные точки зрения. Так, взрослые дети часто расходятся с родителями в мнениях о том, кто из их сверстников достоин дружбы, как следует проводить свободное время, какую профессию выбрать, хороша ли современная музыка, элегантны ли последние веяния моды в одежде, прическах и т. д.

Это не случайно. Родители выросли в несколько иных условиях, чем их дети. Они порой забывают, как им запрещали танцевать модные в их юности танцы их собственные родители. Они очень заняты на работе и дома. Им некогда порой вникать в сложности и тонкости переживаний их выросших детей.

Но и выросшие дети нередко тоже не «сахар». У нас настолько принято считать, что «юность — лучший возраст жизни», что старшеклассники склонны воспринимать людей других возрастов как нечто уже и «не живущее по–настоящему», как людей, у которых все лучшее уже позади (к сожалению, в этом мнении их порой поддерживают и сами взрослые). Поэтому их раздражают «отсталые» вкусы «предков». Они вообще порой видят в родителях всего лишь «жизнеобеспечивающую систему» (кормят, одевают и т. д.) и «ограничи–тельно–регулирующий механизм» (мешают жить так, как хочется). Для них становится чуть ли не главным, как писал в «Алый парус» один юноша, «…быть непохожим на взрослых — усталых, часто небрежно одетых, с авоськами».

В результате, требуя, чтобы родители уважали их личность, дети забывают, что родители тоже люди, тоже личности. Поэтому, оценивая степень реальной доверительности в общении с родителями, и юноши и девушки ставят их после близкого друга–сверстника. Причем в целом доверительность с возрастом снижается.

«…Это вовсе не так просто — дружба с родителями, — пишет в «Комсомольскую правду» 16–летний А. Смирнов. — Одеть, напоить, накормить, проверить уроки — это не все. Надо считаться с человеком, с 16–летней личностью».

А «считаться с человеком» — довольно сложная задача, если учесть те требования, которые предъявляют старшеклассники к общению с родителями. Они довольно разноречивы. С одной стороны, около трети школьников, отметивших различные недостатки у своих родителей, заявили, что несовершенства взрослых «их не волнуют», а общение с родителями не осложняют, так как они, по их словам, научились обходить эти «острые углы».

Но, с другой стороны, немало юношей и девушек вполне солидарны с мнением героя повести Г. Михасенко «Милый Эп»: «Конечно, откуда им знать, если я молчу, но родители должны чувствовать так, без слов… ясновидцами и волшебниками должны быть родители! Это почти фантастика, но что поделаешь, если я этого хотел!»

Потребность видеть в родителях взрослых друзей объясняется тем, что в ранней юности во весь рост встают проблемы самосознания и самоопределения, решить которые самому бывает очень трудно. У молодежи возникает целый рой вопросов. Разумеется, эти вопросы живо обсуждаются в кругу сверстников, но польза такого обсуждения относительна: жизненный опыт мал у всех.