В юношеских увлечениях и реализуется чрезвычайно важное для формирующейся личности чувство принадлежности: чтобы быть вполне своим, нужно и выглядеть как все, и разделять общие увлечения. Мода — средство самовыражения. Дело не только в разнице вкусов отцов и детей, а в том, что дети хотят отличаться от старших, и легче всего это сделать именно с помощью внешних аксессуаров. Внешний облик человека есть не что иное, как способ коммуникации, посредством которого он информирует окружающих людей о своем статусе, уровне притязаний, вкусах и т. д.

«Знаковая» функция молодежной моды прекрасно показана в повести У. Пленцдорфа (ГДР) «Новые страдания юного В.», герой которой Эдгар Вибо сочинил целый гимн джинсам, занимающим важное место в его жизни. Джинсы — самые благородные штаны на свете! Эдгара просто оскорбляет, когда к ним «примазываются» старики: «Джинсы надо с толком носить. А то натянут и сами не понимают, что у них на ляжках. Терпеть не могу, когда какой–нибудь двадцатипятилетний хрыч втиснет свои окорока в джинсы, да еще на талии стянет. Это уж финиш. Джинсы — набедренные штаны! Это значит, что они должны быть узкими и держаться просто за счет трения… В двадцать пять лет этого уже не понять… Вообще джинсы — это весь человек, а не просто штаны».

Эта «джинсовая философия» кажется смешной, как и душевная «драма» старшеклассника, которого чуть не силой тащат в парикмахерскую. Но юноша видит в джинсах или длинных волосах некий символ своей индивидуальности. Странно, конечно, утверждать индивидуальность стремлением выглядеть, «как все». Тот, кто умнее, не может не заметить этого противоречия.

«Я часто думаю, чем же мы «свои», что у нас общего? — спрашивает себя 16–летний москвич. — Мы отличаемся от других своей манерой одеваться, т. е. непохожи «на других». Одни и те же диски слушаем, одинаковыми словами выражаем свой восторг или неприязнь, одни и те же слова говорим девчонкам…»

Желание как–то выделиться, привлечь к себе внимание свойственно людям любого возраста. Взрослый, сложившийся человек делает это незаметно, он использует и свое общественное положение, и свои трудовые достижения, образованность, культурный багаж, опыт общения и многое другое. У юноши, который только начинает жить, социальный багаж, равно как и умение его использовать, гораздо беднее. Вместе с тем, встречаясь с новыми людьми, он гораздо чаще взрослого оказывается именно в ситуации «смотрин». Отсюда — особая ценность броских внешних аксессуаров, рассчитанных на привлечение внимания.

Сказанное вовсе не значит, что взрослые должны приветствовать любые эксцессы и безвкусицу молодежной моды. Но управлять модой можно только конструктивно, создавая и предлагая молодежи новые, более совершенные и отвечающие ее запросам модели и образцы, а не административными гонениями. Требовать же от юноши, чтобы он вообще не равнялся на моду, не придавал значения внешности и не стремился отличаться от старших, по меньшей мере наивно.

Наряду с групповыми товарищескими отношениями важную роль в юности играет интимная дружба и ее поиск. И сами подростки и многие взрослые глубоко убеждены в том, что у современной молодежи настоящей глубокой дружбы не бывает, что она все больше вытесняется поверхностными и краткосрочными приятельскими отношениями, основанными главным образом на совместном времяпрепровождении. Не верьте этому! Жалобы на оскудение дружбы, которая «раньше» была якобы прочнее и глубже, раздавались и в XIX веке, и в средние века, и в Древней Греции, и в Египте XXIII–XXII вв. до нашей эры. Высшие нравственные ценности, к числу которых относится дружба, во все века считались и были дефицитными.

Потребность в интимной дружбе у сегодняшних старшеклассников очень велика. Как уже говорилось, уровень откровенности с ближайшими друзьями и приписываемая им степень понимания значительно выше, чем со всеми прочими людьми, включая родителей. Разумеется, индивидуальные различия здесь очень велики. Одни предпочитают тесную парную дружбу, другие — компанию из 3—5 человек. Как правило, юношеская дружба является однополой, доверительное общение с человеком другого пола в этом возрасте затруднительно.

Ценности и критерии дружбы у юношей и девушек также не совсем одинаковы. Мальчики, определяя сущность дружбы, подчеркивают прежде всего взаимопомощь и верность, тогда как у девушек преобладает мотив эмоциональной близости, «понимание».

Судя по имеющимся данным, потребность в интимной дружбе возникает у девочек на полтора–два года раньше, чем у мальчиков, и девичья дружба вообще более эмоциональна. Девичьи критерии дружбы тоньше, более насыщены психологическими мотивами, чем юношеские, девочки чаще испытывают дефицит интимности. Мотив понимания в определении дружбы выражен у девочек во всех возрастах сильнее, чем у мальчиков, да и само это слово они наполняют не совсем одинаковым содержанием. Дописывая неоконченное предложение: «Понимать человека — это значит…», московские мальчики с I по X класс, опрошенные А. В. Мудриком, подчеркивали преимущественно момент объективного знания («Понимать человека — значит хорошо его знать») и интеллектуального сходства («…думать, как он», «…иметь общие интересы»), у девочек же начиная с VII класса наиболее сильно звучит тема сочувствия, сопереживания. Девочки имеют в среднем меньше друзей своего пола, чем мальчики, а те, у кого есть несколько близких подруг, предпочитают встречаться не сразу со всеми, а порознь (так ответили 2/3 ленинградских девятиклассниц и только 1/3 девятиклассников). В общении с подругами у девушек сильнее, чем у юношей, звучат интимные темы. Женщины вообще более эмоциональны, придают большее значение межличностным отношениям, чем мужчины; кроме того, у них раньше появляются сложные формы самосознания, а следовательно, и потребность в интимности.

И. С. Кон

Сексуальность и любовь

Юность — возраст не только дружбы, но и любви. Ее зарождение и даже предчувствие сталкивает подростка и его родителей с целым комплексом деликатных проблем.

Прежде всего, это появление у старшеклассников эротических интересов и переживаний. Явление это совершенно естественное, но под влиянием акселерации и ряда других причин психосексуальное созревание подростков существенно ускорилось, а более раннее половое созревание (в 1930–х гг. менструации у девочек начинались в среднем в 15, а сейчас — около 13 лет) означает и более раннее пробуждение сексуальных интересов, влюбленностей, ухаживаний, начала половой жизни, вступления в брак и т. д. Например, в ГДР средний возраст начала половой жизни у мальчиков и у девочек составляет 16,9 года. Традиционная педагогика заботилась главным образом о том, как «уберечь» юношей и девушек от сексуальности. Сегодня мы понимаем, что это неверно и не нужно. Задача состоит в том, чтобы научить старшеклассников управлять этой важной стороной общественной и личной жизни. Это значит, что старшеклассники должны не только знать биологию пола, но и иметь ясные представления о социальных и психологических аспектах проблемы. Обращаясь к рно–шам и девушкам, нужно апеллировать уже не к доводам наивного биологического эгоизма (смотри, не повреди своему здоровью!), а к взрослому чувству социальной и моральной ответственности, призывая их тщательно взвешивать серьезность своих чувств («люблю» или «нравится»), меру своей социальной зрелости, трудности раннего материнства, материальные и иные сложности ранних браков и т. д.