«Кажись, это ясно…» — ребенку и надо внушать, что все наши установления и советы просты, понятны, безусловны, ими весь мир живет. А ты, маленький, умница, ты все понимаешь с полуслова, ты не нуждаешься в длинных нотациях. Пусть ребенок и не понял взрослого — не страшно! Вера в понятливость мальчика делает его умнее: люди удивительно быстро умнеют, когда их считают умными. И с какой легкостью говорит поэт с мальчиком о самых важных правилах жизни! «Кажись, это ясно…» — он не просто подчеркивает равенство обращением «Павел», он и в самом деле чувствует себя равным с мальчиком. Он говорит с ним всерьез, хоть и в шутливой форме, и говорит не заученное, а только что открытое.

«Прощай, мой прекрасный» — взрослые и не должны слишком много заниматься с детьми. Ребятам лучше быть в компании сверстников, отдаваться играм и своим делам. Поиграли, поговорили, объяснились в любви — достаточно, беги к своим игрушкам, там твой мир.

И словно кольцо замыкается: «Прощай, мой прекрасный». Внушайте ребенку, что он прекрасен в глазах взрослого! Кто умеет от всего сердца сказать маленькому человеку «мой прекрасный», тот счастлив в детях и у него счастливые дети. А что нам еще нужно? Как бы высоко ни подняла человека судьба, как круто ни обошлась она с нами, счастье или несчастье наше — в наших детях.

Думая о будущем

Думая о будущем ребенка, собирая в уме идеальный образ Человека, зададим себе и такой вопрос: мы хотели бы, конечно, чтобы наших выросших детей любили; но каких людей любят люди?

Оказывается, есть одно качество, одно–единственное, без вариантов, которое раз в десять важнее всех других, вместе взятых. Если его нет, этого Главного свойства, то все другие качества, даже и прекрасные, превращаются в дурные; а если это Главное свойство есть, то и дурные качества становятся отчасти простительными.

Это поразительное Главное свойство можно обнаружить, вслушиваясь в детские дразнилки — «моральный кодекс» детей.

Чтобы узнать, за что люди не любят людей, выйдем во двор и прислушаемся, за что дети дразнят детей.

Домашняя мораль для маленьких: «послушный — непослушный», «хорошо кушает — плохо кушает», «убрал за собой игрушки — не убрал за собой игрушки».

Дворовая мораль гораздо шире и жестче.

Дома ребенку лучший кусок, а во дворе делись со всеми. «Жадина–говядина, кусок колбасы!» или «Жадина–говядина, турецкий барабан, кто на нем играет, тот Сережа–таракан».

Первая детская заповедь — не жадничай! Отдай! Поделись! Несправедливо, чтобы у одного был кусок хлеба, а у другого не было. С этим выходит ребенок в мир — с требованием справедливости. У тебя есть игрушки? Дай поиграть. Велосипед? Дай покататься. Красивый ремень? Дай поносить. Не наше домашнее: «Дай маме кусочек, разве ты маму не любишь?», не выпрашивание любви, а требование всеобщей справедливости — делись, не будь жадиной–говя–диной, турецким барабаном.

Но не это главное, оно впереди. Прислушаемся к другим дразнилкам.

Дома радуются, что ребенок хорошо ест и быстро поправляется, а здесь учитывается, что лишний вес опасен. Толстых не любят, толстый — значит богатый, жадный, обжора, ленивый, неповоротливый — одним словом, «Толстый, жирный, поезд пассажирный!»