Привязанность к родителям — важнейший компонент эмоционального развития

Привязанность к родителям — это форма эмоциональной коммуникации, взаимодействия, общения с родителями, прежде всего с матерью как наиболее близким лицом. О начальных проявлениях привязанности можно говорить уже к середине первого года жизни, когда возникает беспокойство при временном отсутствии матери (отчетливо это выражается в 7 месяцев) и появлении посторонних (в 8 месяцев). На 2–м году жизни беспокойство в присутствии посторонних сходит на нет, частично выражаясь смущением и застенчивостью. Беспокойство же при разлуке с матерью сохраняется у девочек до 2,5 лет, у мальчиков — до 3,5 лет. В 3 года еще нередко можно услышать сакраментальный вопрос «Где моя мама?» и «Хочу к маме», несмотря на возросший интерес к общению с отцом и сверстниками. Да и мать еще лучше, чем кто–либо, способна успокоить и приласкать. Некоторые тревожные и властные по характеру матери непроизвольно привязывают к себе детей до такой степени, что создают у них искусственную или болезненно заостренную зависимость от себя и своего настроения. Эти матери, как правило, испытывают страх одиночества, изживая его чрезмерной заботой о ребенке. Нередко ему внушается, что чувствовать себя в безопасности он будет только в присутствии матери, а это блокирует нарастающую потребность общения с другими взрослыми и сверстниками. Подобная невротическая привязанность создает налет инфантильности, несамостоятельности, неуверенности в своих силах и возможностях, особенно в новых ситуациях общения, требующих принятия быстрых и связанных с риском решений. К невротической привязанности приводит и излишняя строгость отца, не воспитывающего, а дрессирующего, требующего беспрекословного подчинения своим непомерно высоким требованиям и наказывающего физически при малейшем непослушании. Эти отцы относятся к детям как к взрослым, забывая об их повышенной потребности в нежности и ласке. Почти всегда в таких семьях существует конфликт по поводу воспитания. Матери, в противовес отцу, стремятся восполнить недостаток эмоционального тепла, во всем уступая ребенку и окружая его избыточной заботой. Подобные крайности родительского отношения не проходят бесследно. В этих случаях дети невротически привязаны к матери, а также отличаются капризностью, неустойчивостью настроения и повышенной возбудимостью. Нередко такие родители согласны скорее давать детям различные успокаивающие лекарства, нежели перестраивать свое отношение друг к другу.

Другая крайность отношения родителей к детям состоит в недостатке эмоциональной заботы — их рано отдают в ясли или перепоручают уход за ними бабушкам, дедушкам или другим родственникам. Что же считать ранним помещением малыша в ясли?

Наблюдения специалистов показывают, что если возраст ребенка не превышает 6 месяцев, то адаптация к яслям проходит безболезненно, поскольку еще нет выраженной привязанности к матери. Но в последующем заметно отставание его в развитии, так как только в семье возможен необходимый уход, словесный, физический и эмоциональный контакт. Ясельные дети нередко обнаруживают эмоциональную заторможенность и полное отсутствие страхов в дальнейшем, что, впрочем, не является положительным моментом и указывает на снижение эмоциональной чувствительности, а также отзывчивости и сопереживания.

Начиная с 7 месяцев определение малыша в ясли действует на него как психически травмирующий фактор, поскольку ребенок начинает переживать отторжение от матери, к которой он привязан. В наибольшей степени угроза невротизации ребенка будет при отделении его от матери в возрасте от 7 месяцев до 1,5—2 лет, когда проявляется не только беспокойство при разрыве сложившегося стереотипа эмоционального контакта с матерью, но и страх при посторонних, незнакомых взрослых.

Таким образом, по крайней мере до 2 лет нарушение эмоционального контакта с матерью наносит травму чувству привязанности и является невротизирующим фактором в психическом развитии детей. Если же привязанность обеднена эмоционально, если ребенок безразличен к отсутствию матери, то это не признак «крепости» его нервной системы, а знак (симптом) эмоционального нездоровья или недостатка эмоциональной чувствительности в целом. Как правило, это указывает на неправильное отношение матери к ребенку.

После 2 лет привязанность к матери уже не носит такой зависимый характер, уменьшается беспокойство, когда она отсутствует, что обусловлено сформировавшимся чувством «я», а контакты со взрослыми не сопровождаются прежней настороженностью. Все это облегчает помещение ребенка в детский сад. Однако если мать имеет возможность уделять детям достаточно внимания и, главное, стремится к этому, если они не вызывают у нее раздражения и с ними нет противоборства из–за так называемого их упрямства, то целесообразно еще на полгода (у девочек), а то и на год (у мальчиков — из–за их большей привязанности к матери) отложить посещение детского сада. Домашнее воспитание при достаточном общении со сверстниками пока еще более благоприятно для их психического развития. Не следует спешить до 3 лет с детским садом при повышенной эмоциональной чувствительности и впечатлительности малышей, нервной ослабленности и частых соматических (простудных) заболеваниях.

Серьезным препятствием для эмоционального контакта и привязанности между матерью и ее ребенком является недостаточная эмоциональная отзывчивость матери. Чаще всего это проявляется по отношению ко второму ребенку того же пола, что и первый. Эмоционально «перегорая» на первенце, второму она уделяет меньше внимания. Как правило, мать уже физически вымотана и загружена работой. Эмоционально заторможенная из–за невротического состояния, недостаточно общительная и чрезмерно принципиальная по характеру, она воспитывает даже первенца по абстрактным схемам, без учета его реальных нужд и потребностей. Характерны бесконечные нравоучения, морализирование, отсутствие живого, непосредственного контакта с детьми, ласки и нежности. Это создает для него труднопреодолимый эмоциональный барьер в общении с матерью, которая хотя и испытывает чувство любви, но ничего не делает для развития двусторонних эмоциональных отношений.

Не способные быть безучастными, чувствительные дети восполняют недостаток эмоциональности и непосредственности тем, что часто приходят в возбужденное состояние, кричат, плачут и клянчат, словно опасаясь, что про них забудут, что их не выслушают, не поймут, не приласкают. Тем не менее подобное поведение расценивается как капризы, истерики, упрямство. Вместо изменения поведения родители только «закручивают гайки», продолжая не обращать внимания на ухудшающееся эмоциональное состояние детей. Привязанность последних в этих случаях носит болезненно заостренный характер, основанный на поиске, нередко любыми путями, внимания, нежности и любви. Опасность данной ситуации, если она продолжительна, — в компенсаторном развитии самолюбия детей, когда они односторонне начинают любить себя в противовес чувству любви к другим и не способны делиться с кем–либо своими радостями и печалями.

Все, что затрудняет развитие эмоционального контакта детей с родителями, в том числе привязанности, относится и к такой высшей человеческой эмоции, как любовь. Ее предпосылкой является ответное чувство ребенка на проявления нежности и любви матери. И здесь многое зависит от того, какой душевной щедростью и отзывчивостью обладает сама мать, как она способна беззаветно любить, не связывая это с какими–либо принципами и условиями, чувством долга. Если в начале 1–го года жизни при высокой привязанности к матери еще возможны фразы типа: «Я сам люблю себя», т. е. любовь носит эгоцентрический, обращенный на себя характер, то уже в 2,5 года следует признание матери: «Я люблю тебя» и в 3 года: «Ты милее всех на свете». Ярко проявляется осознанная потребность в нежности и ласке: «Сделай ласковое лицо, не сердись, пожалей меня, поцелуй». Ребенок чувствует любые отклонения в эмоциональном отношении матери: «Вот чудеса, только ты меня любила, а теперь не любишь». Постепенно любовь к матери переходит и на отца, что особенно заметно у девочек. Есть даже пословица: «Дочь в отца — счастлива будет». Счастлива она будет в том случае, если любовь дочери и отца взаимна. Это чувство создаст в дальнейшем более приемлемую модель эмоциональных отношений с представителями другого пола, включая отношения в супружестве. Подобную роль играет любовь сына и матери, если она не омрачена трениями и угрозами ее лишения.

Если ребенок не удовлетворен чувством любви, причину нужно искать прежде всего в родителях. Чаще всего это ребенок нежеланный, появления которого не ждали (второй из детей) или оно было преждевременным у молодых родителей.

Недостаток любви будут ощущать и те дети, пол которых не соответствует ожидаемому. Мальчик тогда любим (а хотели девочку), если оправдывает ожидания: тихий и незаметный в поведении. Когда же он своеволен и упрям, то встречает у родителей подчеркнутое чувство неприятия, раздражения и недовольства. В этом случае значительно больше и физических наказаний. При появлении вместо мальчика девочки недовольство родителей часто вызвано мягкостью характера девочки, ее повышенной эмоциональной чувствительностью, нежностью и ранимостью.

Иногда ребенок был бы и любим, но вызывает раздражение своей похожестью на одного из родителей, к кому есть пусть и скрытое, но неприязненное отношение. Мать может раздражать вихрастость, непослушный характер сына, напоминающий несговорчивый, с ее точки зрения, характер отца, которого она не может подчинить. Отец с таким же успехом может отвергать чрезмерную чувствительность и ранимость дочери, потому что мать такая же.

Как видим, чувства и установки родителей, семейные отношения и чувства детей могут быть очень тесно связаны. Нетрудно догадаться, что в самой неблагоприятной, драматической ситуации оказывается ребенок. В большинстве случаев родители не так категорично относятся к детям в дальнейшем, но время для их полноценного эмоционального развития уже может быть упущено.