Годовалый ребенок легче воспринимает информацию, чем семилетний.

У вас есть любимая тема, о которой вы можете рассказать своему ребенку? Тогда — вперед, за дело! Он освоит это удивительно быстро и глубоко.

Вы любите орнитологию, историю, водные лыжи, японский язык, игру на гитаре, черепах, бег, фотографию? Тогда задумайтесь над наилучшим способом, которым вы сможете все это донести до своего ребенка. К трем годам он уже будет во всем этом разбираться и полюбит то же, что и вы. А к двадцати одному году он станет корифеем в науке или чемпионом в спорте, если только сам этого захочет.

Маленькие дети усваивают информацию со скоростью, поражающей наше воображение. Вы только дайте ему старт и отойдите в сторону.

Если вы сообщите ребенку факты, то он сам станет отыскивать те правила, которым они подчиняются.

Это именно та функция, которая содержится в каждом человеческом мозге, и убедиться в этом очень просто: вы сообщаете ребенку набор сведений, а он уже сам обнаружит законы, которым они подчиняются.

Те ошибки, которые дети совершают в грамматике, являются превосходным примером. Этот кажущийся парадокс был выявлен русским писателем Корнеем Чуковским в его книге «От двух до пяти». Трехлетний ребенок смотрит в окно и говорит: «Вот идет почтанник». «Кто?» — переспрашиваете вы. «Почтанник», — отвечает ребенок. Вы смотрите в окно и видите почтальона. Вам становится смешно от этой ошибки и вы говорите ребенку, что этот человек называется почтальоном. Но откуда же ребенок взял это странное слово — «почтанник»? Он явно не мог услышать его ни от кого из взрослых. Так откуда же?

Я думал об этом двадцать пять лет и пришел к выводу, что здесь имеется лишь один вариант ответа. Трехлетний ребенок мысленно обозрел свой словарный запас и пришел к выводу, что если есть такие действия как курение, ношение, ныряние, подавание. и т.д. и при добавлении к ним суффикса «нн» образуются названия профессий, то почему должно быть иначе в случае в человеком, разносящим почту? Если есть курильщик, носильщик, ныряльщик, подавальщик, то почему не может быть почтанника?

И ведь это огромное достижение со стороны ребенка! Когда вы сами последний раз мысленно обозревали язык, пытаясь обнаружить в нем какие–то законы? Наверное, я не ошибусь, если скажу, что вы делали это в трехлетнем возрасте. Итак, мы говорим ребенку, что он ошибся, что это не «почтальщик», а почтальон. Да, ребенок ошибся в слове, зато верно определил правило. И он был абсолютно прав в открытом им законе грамматики. Другое дело, .что русский язык не всегда следует логическим правилам. Но разве не чудо совершил наш ребенок?

Если сначала научить ребенка законам, то в результате он вряд ли сможет обнаружить подтверждающие эти законы факты.

Мы, взрослые, имеем тенденцию разделять всю информацию на два вида — конкретную и абстрактную. Под конкретной мы подразумеваем то, что понимаем и что может быть легко объяснено. Под абстрактной же мы имеем в виду то, чего мы не понимаем и что поэтому трудно или невозможно объяснить. И после этого мы настаиваем на том, что ребенка нужно учить абстракциям!

А ведь ребенок имеет поразительную способность к открытию законов, если только мы сообщим ему факты. Но ведь невозможно обнаруживать конкретные факты, если мы учим одним только правилам, которые зачастую являются абстракциями. На мой взгляд, самое удачное определение науки звучит так: «Наука — это отрасль знания, которая имеет дело с совокупностью фактов, систематизированных так, чтобы показать действия законов.» Это определение является превосходным объяснением того, какого подхода к познанию придерживается ребенок. Прежде всего и без малейших усилий он усваивает колоссальное количество фактов, а затем систематизирует их, чтобы обнаружить законы, которым они подчиняются.

Получается, что для решения проблем ребенок пользуется тем же самым методом, что и ученые. Если бы мне предложили одним словом назвать главное качество гения, то этим словом было бы «любопытство». Ученые и гении очень любопытны. То же самое можно сказать и о детях. Маленькие дети — это те же ученые. За первые три года жизни они усваивают больше фактов, чем за всю остальную жизнь.

Сотрудники нашего Института утверждали нечто подобное еще тридцать лет назад, когда большинство людей считало это глупостью. Сейчас, по–видимому, этот факт уже не вызывает возражений. И это истина, что бы об этом ни говорили!