Я говорил на его родном языке любви, и он правильно воспринял мое наказание. Он понял, что оно справедливо. Раньше я никогда не думал о справедливости; я наказывал его, потому что был зол. Я был резок, кричал, произносил обидные для него слова, а иногда в порыве ярости мог и ударить его. Я благодарен Господу, что теперь могу иначе воспитывать сына.

Если бы для Кевина поощрение было бы выражением любви, Ларри действовал бы иначе. Он мог бы повести беседу примерно так:

— Кевин, нам с тобой нужно поговорить. Ты знаешь, что я очень люблю тебя. Я горжусь твоими школьными успехами; я вижу, как ты стараешься, как много работаешь. Естественно, после уроков тебе хочется отдохнуть, поиграть с друзьями. Я все понимаю. Обычно ты слушаешься меня, и это очень хорошо. Мне почти не приходится делать тебе замечаний. Ты удивительно разумный мальчик. Поэтому когда мама рассказала мне о сегодняшнем происшествии, мне было трудно поверить. Это так на тебя не похоже!

Наверное, ты в курсе, что мистер Скотт днем заходил к нам и пожаловался на тебя маме. Он видел, как ты разбил ему окно. Я понимаю, это произошло случайно, ты не хотел. Но ведь ты помнишь наш уговор: во дворе в бейсбол не играть. Ты нарушил его. Мне неприятно тебя наказывать, но я должен это сделать. Никакого бейсбола две недели. Кроме того, ты оплатишь мистеру Скотту выбитое стекло. Я позвоню и спрошу, сколько это ему стоило.

Я не сержусь на тебя. Я знаю, ты сделал это не нарочно. Может, ты так увлекся, что даже и не вспомнил, что я просил тебя не играть рядом с домом. Я очень люблю тебя. Ты у меня такой славный, такой умница! Ты, конечно, сможешь извлечь урок из этого происшествия.

Сказав это, Ларри мог бы обнять и поцеловать сына. Однако он знал, что поощрение — «язык», понятный для сына, задача Ларри найти верные добрые слова. Их непременно нужно сказать до и после наказания.

Поймите, если мы советуем использовать в данном случае понятный ребенку способ доказать свою любовь, родной «язык» ребенка, это вовсе не значит, что об остальных способах можно позабыть. Говорите и на них. Но главное — основной способ передать любовь, четыре остальных — вспомогательные. Вы стремитесь, чтобы ребенок понял, что вы любите его. Как вы добьетесь этого, зависит от вас. Главное — выразить любовь до и после наказания. Поскольку вы знаете, что нужно показать ребенку, что вы любите его, вы невольно призадумаетесь, какое наказание ему назначить. Поэтому, скорее всего, ваше наказание будет справедливым.

НЕ ЗАБЫВАЙТЕ О «РОДНОМ ЯЗЫКЕ» РЕБЕНКА

Если вы разбираетесь в «родном языке» вашего ребенка, вы сможете выбрать правильный метод воспитания. Наказание не должно иметь отношения к его «родному языку». Помните об этом и никогда не употребляйте главный для ребенка способ доказательства вашей любви, выражая на нем неприязнь. Такое наказание не приносит желаемого эффекта, оно причиняет ребенку невыносимую боль. Возможно, вы хотели ему помочь, хотели исправить его поведение и делали это из любви. Но он этого не поймет. Он поймет, что его хотели обидеть, ударить побольнее.

К примеру, ребенок чувствует лучше всего вашу любовь через слова поощрения, а вы, когда недовольны им, повышаете голос, говорите резко. Вы считаете, что воспитываете его, даете ему понять, что вам неприятно его поведение. Ваш ребенок, однако, считает, что вам неприятно не только его поведение, но и он сам. Постоянная критика и грубость вредят любому ребенку, но ребенка, для которого этот «язык» родной, они калечат. Шестнадцатилетний Бен уверен, что отец не любит его. Причина — отцовские методы воспитания. Отец постоянно кричит на мальчика, оскорбляет его. Бен никогда не сможет забыть этих слов. Вот что он рассказывает:

— Стоит мне что‑нибудь сделать не так, он начинает орать. Как он только меня не называет! Однажды он сказал мне, что я ему не сын, потому что его сын не мог бы быть такой дрянью. Может, он прав, может, я не его сын. Не знаю. Единственное, что я знаю: он меня не любит.

Из дальнейшего разговора стало ясно: «родной язык» Бена — слова поощрения. Когда отец, желая выразить недовольство сыном, говорил с ним резко, он сам подрывал его веру в родительскую любовь. Будьте осторожны. Если для вашей дочери способ выражения вашей любви — время, не стоит лишать ее внимания: скажем, надолго ставить в угол всякий раз, как она нашалит. Если способ выражения вашей любви — прикосновение, нельзя лишать ее ласки. Для десятилетнего Эрика прикосновение — тоже способ выражения любви. С матерью у них полное взаимопонимание: она сама говорит на этом «языке» и не отталкивает Эрика, когда он в шутку лезет бороться с ней, прыгает ей на шею. Ей нравится возиться с сыном, ласкать его.

С отцом — все по–другому. Он вырос в семье, где детей воспитывали ремнем, и считает, что телесное наказание — самая доходчивая форма воспитания. Нет, он не избивает Эрика, но когда мальчик шалит, отец может и отшлепать его. Конечно, он старается бить не больно, у Эрика даже следов на коже не остается. Но каждый раз мальчик горько плачет и долго не может успокоиться после такого воспитания. Отец просто не понимает, что он пользуется родным «языком» сына, чтобы выразить свою неприязнь. Значит, Эрик чувствует, что его наказали, потому что не любят. Отшлепав мальчика, отец никогда не пытается утешить его: обнять или поцеловать. Он считает, что это было бы нелогично, ведь Эрик наказан. Отец Эрика искренне убежден, что он правильно воспитывает сына. Он не понимает, что своими руками строит между ними стену неприязни. Мы, родители, не должны забывать, что цель наказания — исправить плохое поведение и воспитать в ребенке самодисциплину. Если, желая наказать его за плохое поведение, мы не учитываем, какой способ выражения любви главный для ребенка, он будет считать, что его не любят. Когда он чувствует вашу любовь, воспитание будет гораздо более эффективным.

Глава девятая. Обучать любя