Как любить ребенка
И здесь думают, как бы так сделать, чтобы все изменить к лучшему. Такие попытки были и будут. Одна из таких попыток — наш товарищеский суд.
Товарищеский суд говорит, что человек не виноват или виноват, но суд его прощает; или суд не прощает — сердится и назначает статью сотую, то есть что только слегка сердится, или статьи двухсотую, трехсотую, четырехсотую.
Суд не злится, не кричит, не ругается, не оскорбляет; он спокойно говорит:
— Ты поступил неправильно, плохо, очень плохо.
Иногда суд пробует пристыдить; может быть, устыдившись, нарушитель будет больше следить за собой?
Наш суд судил уже пять раз. Собирается он раз в неделю и рассмотрел двести шестьдесят одно дело. И хотя трудно еще сказать, удалось ли это начинание, кое о чем уже говорить можно.
Первая неделя дала тридцать четыре дела. Все обвиняемые сами подали на себя в суд.
Трижды мы вывешивали лист бумаги.
На первом листе было вверху написано:
«Кто вчера опоздал, прошу записаться на суд».
Записалось тринадцать человек.
На втором листке несколько дней спустя было написано:
«Кто ходил в город без спросу, прошу подать на себя в суд».
Записалось шесть человек.
На третьем листке несколько дней спустя было написано: «Кто вчера шумел в спальне, прошу подать на себя в суд». Записалось пятнадцать человек.
Таким образом набрались те тридцать четыре дела, которые суд рассматривал на первом заседании. Суд всех простил.
Во вступлении к кодексу товарищеского суда написано:
«Если кто‑нибудь сделает что‑нибудь плохое, лучше всего его простить».
И суд прощал.
Только девятнадцать раз суд сказал:
— Виновен.
Только десять раз суд сказал:
— Статья сотая. Только шесть раз:
— Статья двухсотая. Только два раза:
— Статья трехсотая. Только раз:
— Статья четырехсотая.
Мы знаем: среди нас есть и такие ребята, которым не нравится, что суд слишком многое прощает.
В нашем кодексе есть статья первая. Статья первая гласит: «Жалоба взята обратно».
Это значит, что тот, кто подал в суд, простил.
Из всех статей больше всего в ходу эта первая статья.
В ста двадцати делах подавали не сами на себя, а один на другого.
И здесь в шестидесяти двух случаях тот, кто подавал в суд, потом простил
сам.
Есть такие ребята, которые говорят:
«Разве это наказание, статья сотая или двухсотая?»