Куда сердце летит, туда око бежит.

Всякая слава человеческая яко цвет цветет.

Итак, как бы ни была порой трудна жизнь, по своей сути она прекрасна! Именно поэтому последний раздел этой главы посвящен добру и злу, которые сопровождают нас в школе и вне ее, сегодня и завтра, везде и всегда!

ВОПРОСЫ

1. Перечислите основные фазы психологического кризиса. Охарактеризуйте каждую из них.

2. Что надо делать, чтобы помочь другу или подруге в период кризиса?

13. С. Лагерлёф. Добро и зло

Однажды бедное семейство — муж, жена и их маленький сын — ходили по большому храму в Иерусалиме. Сын был необыкновенно красивый ребенок. Волосы его лежали ровными кудрями, а глаза сияли, как звезды.

Последний раз сын был в храме в раннем детстве, когда еще не мог понимать того, что видел, и теперь родители показывали ему все достопримечательности храма. Тут были длинные ряды колонн, вызолоченный алтарь, святые мужи, сидевшие и поучавшие своих учеников, первосвященник в нагруднике из драгоценных каменьев, занавес из Вавилона, затканный золотыми розами, большие медные двери, такие тяжелые, что тридцать человек с трудом поворачивали их на крюках. Семейству пришлось проходить под древним сводом, оставшимся с того времени, когда на этом месте в первый раз строился храм. Здесь, прислоненная к стене, стояла старинная медная труба огромной длины и тяжести, величиной почти с колонну. Изогнутая и заржавевшая, она стояла, сплошь покрытая снаружи и внутри пылью да паутиной и обвитая едва заметной спиралью старинных букв. Наверное, тысяча лет прошло с тех пор, когда кто–нибудь пытался извлечь из нее звук.

Увидев огромную трубу, мальчик остановился в изумлении.

— Что это такое? — спросил он.

— Это большая труба, которая называется Гласом Князя Мира, — ответила мать. — Ею Моисей созывал детей Израилевых, когда они были рассеяны по пустыне. С тех времен никто не мог извлечь из нее ни одного звука. Но тот, кому удастся сделать это, соберет все земные народы под своим господством.

Она улыбнулась тому, что считала древней легендой, но мальчик простоял у большой трубы до тех пор, пока мать не окликнула его. Труба эта была первой вешью из всего виденного в храме, что ему понравилось. Он охотно остался бы подольше, чтобы рассмотреть ее получше.

Они прошли дальше и вышли на большой и широкий внутренний двор храма. Здесь, в самой горе, находилась пропасть, глубокая и широкая, она была такой с незапамятных времен. Эту расшелину царь Соломон не захотел засыпать, когда строил храм. Он не перекинул через нее мост, не поставил перила вокруг крутого обрыва. Вместо этого он положил над пропастью стальное лезвие в несколько локтей длиной, остро отточенным краем кверху. И после долгих лет и нескончаемых перестроек лезвие по–прежнему лежало над пропастью. Но теперь оно почти истлело от ржавчины, было неплотно укреплено на концах, дрожало и звенело, когда кто–нибудь тяжелой поступью проходил по двору храма.