Основы нравственности

В собрании книг Нового Завета Евангелие представляет четыре небольшие книги, обычно также называемые Евангелиями. Эти книги были написаны между 50–м (то есть через двадцать лет после смерти Иисуса) и 100–м годами авторами, которые ставили перед собой разные цели, но каждый из них знал написанное другими или по крайней мере располагал аналогичными документами. Отсюда сходство и различие их текстов. Особенно поразительно сходство между тремя первыми евангелистами: Матфеем, Марком и Лукой. Эти Евангелия называются «синоптическими», потому что во многих частях они совпадают. Иоанн, четвертый и последний евангелист, отличается от других не характером вдохновения, а главным образом направлением и стилем.

Включив все четыре Евангелия в Канон, но не соединив в одно, Церковь хотела подчеркнуть, что каждое из Евангелий имеет свой смысл, свою значимость, свое влияние. Не было бы ничего легче, как сделать из них некий синтез, обобщение. Единые по сути, различные по тональности, по манере излагать мысли, по значению, все четыре Евангелия представляют собой в известном смысле живые свидетельства Церкви Христовой, принявшей, избравшей и распространившей их.

Как удивительна ясность Библии! Она поражает нас множеством точных определений и совершенных суждений. И не только в великих и исчерпывающих изречениях Христа — «предоставь мертвым погребать своих мертвецов» или «кто из вас без греха, первый брось в нее камень» и во многих других, которые способны затронуть ту душевную глубину, где душа каждого человека видит себя в своей предельной наготе. Но также в книгах Ветхого Завета проявляется знание нашей скрытой сущности, знание, изобилующее уроками.

А питается ли и ныне мудрость человека из книги Притчей Соломоновых? Исполненный духовной красоты, крик горести и надежды царя Давида, грешного и кающегося, — не наш ли это крик в часы, когда бремя жизни и отчаяние исторгают его из груди? А трагическое вопрошание и борение Иова? Тайна человеческого существования? Не наши ли они также?

Эта священная книга своей красотой и литературными достоинствами глубоко затрагивает человеческие сердца. Уже упоминалось о ее многообразии в единстве; в Библии искусно чередуются литературные жанры, постоянно вызывающие интерес читателей. Величественные исторические фрески как Исход, книги Маккавейские, или же Деяния Апостолов, объективность которых намного выше, чем в исторических описаниях того времени, или более краткие повествования, где история получает смысл нравственного примера. Книги Иудифи, Товита, Эсфири, Ионы так живы и увлекательны, что многим писателям достаточно было их литературно переработать, чтобы создать на их основе новые художественные произведения. А как многогранно блистает в Библии художественная красота слога и стиля! Какое поэтическое произведение, созданное человеком, может соперничать с возвышенным взлетом стиха Псалмов?

Тонкость и свежесть выражений, чудесно и парадоксально сочетающихся с пламенной силой чувств, создают очарование Песни Песней. Никакое выражение человеческой любви не могло ее превзойти (именно потому, что оно не только выражение человеческой любви). Можно ли передать восхищение перед лицом сотворенного мира лучше, чем словами, описывающими наступление весны в Палестине: «Вот, зима уже прошла, дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковница распустила свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благоухание» (Песн. 2,11–13). Какая непревзойденная простота!..

В Библии человек узнает себя и изумляется. Более того — Священное Писание снова и снова учит его. В уроках, преподаваемых нам Библией, содержится основа всей нравственности человечества. Нет ни одного принципа, сколько бы его ни выдавали за чисто «светский», который не имел бы своего начала, а зачастую и совершеннейшей формулировки, в Священном писании. Человеческое общество, которое отходит от библейских принципов, подходит к краю бездны и близится к своей гибели.

Мораль общественных и прочих человеческих взаимоотношений — все это можно найти в Библии. Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, долгое время служила моральным трактатом, преподаваемым юным христианам. «Если бы мне было поручено воспитать человека с самого детства по моему усмотрению, — писал Боссюэ[55], — я предложил бы ему выбрать несколько прекрасных текстов из Священного писания и часто давал бы их ему читать, так что он знал бы их наизусть».

И действительно, перед читающими Библию предстает все то, что касается человека — и как окончательно определенное, и как одухотворенное, вознесенное душевным порывом в ту реальность, которая превосходит земные возможности и ограничения смертных людей. Душа человека находит в Библии ту атмосферу, в которой она может расправиться и расцвести. Именно это стремление к Богу, эта любовь, направленная к Нему, это горячее желание наконец обрести Его и создает полное единство этих разрозненных на первый взгляд текстов.

Почему можно доверять Библии?

Века уходят, поколения меняются — Библия остается неизменной.

Империи, династии появляются и исчезают — Библия всегда пребывает.

Атеисты, агностики и глупцы цинично ее высмеивают — она неуязвима.

Невежество и лженаука отрекаются от нее, а Библия незаменима.