«Ма, уже все по нескольку раз мобильники поменяли, а у меня все тот же!» — это «младшенький», Ванюша.

А Полина Борисовна как капитан большого корабля стоит на палубе, смотрит и порой не знает, что делать. И корабль ее уж очень-то напоминает тот самый большой и комфортабельный, самый надежный из кораблей, который в прошлом веке разбился об айсберг. В большом корабле Полины Борисовны уже давно пробоина, и он потихоньку идет ко дну. Она давно стала это все замечать. Ей тяжело стоять и смотреть вперед. Ведь корабль уже давно никуда не идет. Больно капитану, когда корабль тонет. И тяжело в это поверить. И тяжело это принять. Музыка еще играет и создается впечатление, что ничего не происходит. А шлюпки? Есть ли они? И хватит ли мудрости и разумения пассажирам этого огромного корабля сесть в шлюпки, не столкнув друг друга за борт?

«Они когда ссорятся, то грозят друг друга убить», — это Полина Борисовна рассказывает о сыновьях.

«Я не знаю, что мне делать, — устало и обречено говорит женщина. — Посоветуйте, пожалуйста».

«Ну, во-первых, дети должны наконец-то обрести самостоятельность, найти работу, начать самих себя обеспечивать...» — это я открываю рот.

И тут начинается самое интересное.

«Да вы что? Я же говорила, что нормальной работы нет. Везде очень мало платят...» — это Полина Борисовна.

«Так все же лучше хоть что-то, чем вообще ничего», — изрекаю я «философскую» фразу.

«Нет уж, лучше подождать хорошей работы», — говорит заботливая мать.

«Внуков бы первого сына отдать родной матери», — продолжаю я. — «Она отвечает за детей перед Богом».

— Так она мне не даст видеться с ними. Она и так сказала: «Заберу детей, если не будете мне деньги давать и не будете их кормить!» — горестно возражает мне Полина Борисовна.

«То есть Вы покупаете себе внуков за деньги?» — спрашиваю я.

«Нет, у нас просто такой с невесткой уговор», — отвечает женщина.

«Ну а как тогда решить жилищный вопрос? Ведь это просто немыслимо — четыре семьи в одной такой маленькой квартире! Вам надо всем расстаться и встречаться большой дружной семьей на Рождество, на Пасху, на дни рождения, да на дни ангелов. Представляете, как они будут рады прийти к Вам, принести цветы и пирог собственного приготовления?! Это будет настоящий праздник для всех, а как они будут уважать и любить Вас...» — делаю я последнюю попытку, пытаясь убедить Полину Борисовну.

«Но мои сыночки не могут жить с тещами. Там очень плохие условия. Их могут и обидеть. И кто же будет за ними ухаживать? Галочка вообще ничего не умеет. Ни поесть приготовить, ни постирать...», — возражает мне Полина Борисовна.

«Полина Борисовна, я, увы, не вижу другого выхода. Вы ведь спрашивали моего совета. И хотя говорят, что умные люди советов не дают, я все же Вам сказала, каким я вижу выход из сложившейся ситуации».

«Вам хорошо говорить. Ваш сын далеко, и Вы не так печетесь о нем, как я...», — сказала Полина Борисовна, но, увидев мои глаза, осеклась.

«Простите, я не хотела Вас обидеть», — извинилась она.

«Я и не обиделась. Может быть, я не такая заботливая мать. Я, знаете, с болью отдирала свои любящие руки от сына. Знаете, Полина Борисовна, он так благодарит меня за то, что я отпустила его, дала ему свободу. А мне так хотелось его обнять и никуда, никуда не отпускать! Но я всегда помню слова моих мудрых наставников: «Настоящая любовь дает другому свободу, настоящая любовь дает другому развитие, настоящая любовь, в конце концов, передает другому ответственность за свою жизнь». И я стараюсь, Полина Борисовна, учиться настоящей любви», — заканчиваю я, глядя ей в глаза, — «И Вам желаю того же».

В это время, пока мы разговаривали, в комнату зашел младшенький, Ванечка.

«Ваня! Возьми чистые носки и быстро переоденься. Скоро на вокзал. А те носки положи в пакет, дома постираю».