Тертуллиан. Господь наш Иисус Христос явил Себя и духом Бога, и словом Бога, и премудростью Бога: духом, коим так всемощно действовал; словом, коим учил; премудростью, которую открыл пришествием Своим. И молитва, Христом Господом установленная, слагается из сих трех: из слова, коим изрекается; из духа, коим столь сильна; из премудрости, какая из ней источается и восприемлется. Научал и Иоанн учеников своих молиться; но все Иоанново предустроялось для Христа, чтоб, возрастшу Ему, все дело сего предустроителя с самым духом перешло к Господу, как сам же Иоанн предвозвестил, говоря: «оному подобает расти, мне же малитися» (Ин.3, 30). Потому и не сохранилось, какими словами научал Иоанн молиться, что земное должно уступить место небесному «Сый от земли, - говорит, от земли есть и от земли глаголет, грядый с небеси, над всеми есть и еже виде и слыша, сия свидетельствует» (Ин.3,31). И что не небесно из того, изошло от Христа Господа,—

Такова и установленная Им молитва. Она кратка; но краткость cия даст обильную и усладительную пищу толкованию. Сколько она сжата в словах, столько же она пространна в смысле. Ибо не одно только то содержит, что должно быть изъявляемо в молитве, — благовеинство пред Богом, излияние к Нему прошений, но объемлет все учение Господа, и на память проводить все Его уроки и наставления, так что она воистину есть сокращение всего Евангелия.

Св. Киприан. Евангельские заповеди — это не что иное, возлюбленнейшие братья, как божественные наставления, основания к назиданию надежды, подпоры к утверждению веры, пища для укрепления сердца, кормило для направления пути, пособие к получению спасения: наставляя переимчивые умы верующих на земле, они приводят к Небесному Царству. Бог благоволил многое возвестить и предложить через рабов своих — пророков: во сколько же важнее то, что говорит Сын, что собственным голосом свидетельствует Он — Слово Бога, бывшее в пророках, — не повелевая уже уготовить путь грядущему, но Сам приходя для открытия и указания нам пути, чтобы мы, блуждавшие во мраке, неосмотрительные прежде и слепые, будучи озарены светом благодати, держались пути жизни под водительством и управлением Господа! Он-то, между прочими Своими спасительными наставлениями и божественными заповедями, споспешествующими людям ко спасению, Сам дал и образец молитвы, Сам наставил и научил, о чем надлежит нам просить. Даровавший жизнь, по той благости, по которой благоволил уделить нам прочие дары, научил нас и молиться, чтобы, обращаясь к Отцу с той просительной молитвой, которой научил нас Сын, мы были тем удобнее услышаны. Он предсказал о наступлении времени, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, и предсказанное исполнил так, что мы, принявшие Духа и истину от Его освящения, поклоняемся истинно и духовно, держась Его предания. Ибо какая молитва может быть более духовна, как не та, которая завещана нам Христом, ниспославшим нам и Духа Святого? Какое моление может быть более истинным у Отца, как не моление, исшедшее из уст Сына, Который есть Истина? Следовательно, молиться не так, как научил Он, есть не неведение только, но и преступление, тем более что сам Он как-то заметил: «разористе заповедь Божию за предание ваше!» (Мф.15,6). Будем же, возлюбленнейшие братья, молиться так, как научил нас Учитель-Бог. Молиться Богу по Его указанию, доходить до слуха Его молитвой Христовой — вот приятная и доступная к Нему молитва! Когда молимся, пусть Отец познает слова своего Сына. Обитающий внутри нас, в сердце, да будет и в речи. Так как Он ходатай у Отца за грехи наши, то, молясь о грехах наших, будем мы, грешники, употреблять и слова нашего Ходатая. Он говорит, что о чем бы мы ни просили Отца во имя Его, даст нам (Ин. 16, 23); поэтому не тем ли вернее получим мы просимое во имя Христово, если будем просить Христовой молитвой?

Св. Григорий Нисский. Божие слово преподает нам учение о молитве, в котором достойным ученикам Своим, тщательно ищущим ведения о молитве, излагает оно, какими молитвенными речениями надлежит преклонять к себе Божий слух. Когда великий Моисей приуготовлял Израильский народ к тайноводству на горе, тогда не прежде удостоил их Богоявления, как предписав народу закон об очищении соблюдением плотской чистоты и омовением. Да и после сего не осмелились Израильтяне видеть явление Божия могущества, но в ужас приводило их все видимое, огнь, мрак, дым, трубы; и снова обратившись к себе самим, просили законодателя стать их посредником пред божественным изволением, так как у них не было достаточной силы приблизиться к Богу и перенести Божие присутствие.

Дает же и воду для окропления, не из чуждых потоков почерпаемую, но текущую в нас самих, будет ли кто разуметь под нею источники очей, или чистую совесть сердца,—узаконив не допускать никакой тины порока; да и плотскую чистоту поставляет в воздержании, не от законного только общения супругов, но и от всякого вещественного и страстного расположения; и таким образом посредством молитвы возводить к Богу. Ибо такова сила речений, из которых не какие-либо звуки, произносимые в слогах, дознаем из Божия слова, но предначертание восхождения к Богу, успешно приводимое в исполнение высокою жизнью.

Св. Златоуст. Дав образец молитвы ученикам, Господь внушает, что нужно говорить в молитве, научая при сем в немногих словах и всякой добродетели; ибо эти слова заключают в себе не только наставление в молитве, но и научение совершенной жизни. Исследуем же со всем тщанием смысл их, и будем хранить их твердо, как законы Божии.

Св. Максим Исповедник видит в сей молитве «богословие, усыновление в благодати, равночестность (людей) с Ангелами, причастие вечной жизни, восстановление (человеческого) естества в его первоначальном бесстрастном состоянии, ниспровержение закона греха и низложение лукавого, подчинившего нас, посредством обмана, своему тираническому владычеству».

2) Разделение

Пространный христианский катихизис. Чтобы удобнее рассмотреть молитву Господню, можно разделить ее на: призывание, семь прошений и славословие.

А) Призывание

«Отче наш, иже ecи на небесех» 

«Отче»

Св. Григорий Нисский. «Кто даст ми крыле, яко голубине?» (Пс.54,7) говорить в одном месте псалмопения великий Давид. Осмелюсь и я сказать тоже слово: кто даст мне оные крылья, чтобы мог я воспарить умом на высоту величия сих речений,—и оставив землю, перейти весь разлитый в средине воздух, коснуться эфирной лепоты, достигнуть звезд, увидеть все их украшение, да и на них не остановиться, но миновать и это, стать вне сего движимого и изменяемого, объять естество постоянное, силу неподвижную, в себе самой водруженную и направляющую и поддерживающую все, что имеет бытие, все, что зависит от неизреченной воли Божией премудрости, чтобы, став мыслию вдали от всего изменяемого и превратного, в непреложном и неуклонном состоянии души мог я сперва сродниться мыслью с Непреложным и Неизменяемым, потом призывать самым родственным наименованием и говорить: «Отче!»

Св. Киприан. О, какое к нам снисхождение, какое обилие благоволения и благости Господа, когда Он дозволил нам при совершении молитвы перед лицом Божиим называть Бога Отцом, а себя именовать сынами Божиими так же, как и Христос есть Сын Божий! Никто из нас не дерзнул бы употребить это имя в молитве, если бы Он Сам не позволил нам так молиться.