Бог вступил с нами в завет и договор, скрепив его крепким рукописанием, когда научил нас говорить в молитве: «якоже и мы оставлять должником нашим». Кто хочет иметь действенными слова: «остави нам долги наша», пусть делает, чтоб истинны были слова: «якоже и мы оставляем» должником нашим». Но если он эти последние слова или не говорит, или говорит лживо; то всуе говорит и первые. Почему я и внушаю вам непрестанно: отпускайте все, что имеете в сердцах своих на кого-либо; отпускайте там, где видит Бог. Бывает, что иной отпускает устами, а сердцем удерживает: отпускает устами людей ради, а сердцем удерживает, не боясь очей Божиих. Отпустите всецело. Что ни удерживали вы доселе, все отпустите теперь. Не надлежало никогда солнцу заходить во гневе вашем; а сколько раз заходило оно таким образом? Не думайте, что гнев—ничто. «Смятеся, - говорит пророк, от ярости око мое» (Пс.6,8). Но у кого око смущено, тот не может видеть солнца: не может видеть умного Солнца и тот, у кого смущено гневом око ума. Что есть гнев? Жажда мести. Грешный человек жаждет отмщения,—тогда как Христос Господь не был отмщен, и св. мученики не были отмщаемы! Еще ожидает Божие долготерпение, да обратятся враги Христовы, да обратятся враги мучеников. Мы же кто тате, что ищем отмщения?—Если б Бог восхотел взыскать его от нас, куда бы нам даваться? Но и Он, ни в чем неповинный, не ищет отмщения; а мы во всем виновные, и повседневно Бога оскорбляющие, ищем его. Итак, отпускайте, отпускайте от сердца. Разгневался ты, не согрешай, как учит Пророк: «гневайтеся и несогрешайте» (Пс.4,5). Гневаетесь вы, яко человеки, быв побеждаемы раздражением; но не согрешайте, удерживая в себе гнев. Если удержите, дойдете до ненависти, которая есть застарелый гнев. Гнев, когда делается застарелым, называется ненавистью, и есть. Что было гневом, когда было ново, стало ненавистью, когда застарело. Гнев—спица; а ненависть—бревно. Если мы, осуждая гневающегося, сами держим на сердце ненависть; то к нам приложимы слова Господа: «что видиши сучец, иже во оце брата твоего, бервна же, еже есть во оце твоем, нечуеши?» (Mф.7,3) От чего спица выросла до того, что стала бревном? От того, что не тотчас была исторгнута. Попустив солнцу столько раз восходить и заходить во гневе твоем, ты сделал его застарелым. Набрав к гневу множество лукавых подозрений, ты полил спицу, поливши напитал; напитавши возрастил и сделал ее бревном. Устрашись по крайней мере следующего приговора: «всяк ненавидяй брата человекоубийца есть» (1Ин.3,15). Пусть не извлекал ты меча, не наносил ударов, не делал ран на теле брата; но коль скоро есть помысл ненависти в сердце твоем, ради его одного ты считаешься человекоубийцею. Настолько ты виновен пред Богом. Брат и жив; а ты все же убийца. Ты уже убил в себе того, кого возненавидел. Исправься же, очисть себя. Если в дом к вам заберутся скорпионы, сколько трудитесь вы, чтоб очистить от них жилище свое, и жить в чувстве безопасности? — На сколько лиц вы разгневываетесь, и оставляете гневы сии застаревать в сердцах своих; столько у вас бывает ненавистей, столько и скорпионов и змей. Чего же ради не стараетесь вы очистить от сего дома Божия, сердца своего? Поступайте же так, как говорите: «якоже и мы оставляем должником нашим»,— чтоб с уверенностью говорить и: «остави нам долги наша». Без долгов нельзя нам прожить на земле. Но иные из них суть те великие прегрешения, которые омываются крещением, и которых вы всегда должны быть чужды; а иные—повседневные грехи, без которых человек прожить не может, и ради которых необходимо это каждодневное прошение с приложенным к нему условием.

Св. Максим Исповедник. В Боге живущем и Им, яко хлебом насущным, питающийся, Божеским преисполняется долготерпением. …Он предстает перед Богом примером добродетели и, если так можно сказать, призывает Неподражаемого подражать себе, говоря: «остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», он молит Бога быть таким, каким он сам был в отношении к ближним. Ибо если он желает, чтобы и Бог простил ему так же, как он сам простил долги согрешившим против него, что как Бог бесстрастно прощает тех, кого прощает, так и он прощает согрешивших, оставаясь бесстрастным к тому, что случается с ним, а поэтому не допускает, чтобы ум (его) был запечатлен воспоминаниями о прежних скорбях, являя себя человеком, не отделяющимся от других людей и не расчленяющим (единое) естество (человеческое). Ибо, когда воля подобным образом соединяется с логосом природы, тогда обыкновенно и происходит примирение Бога с (человеческим) естеством, поскольку невозможно иначе естеству, добровольно бунтующему против самого себя, принять неизреченное снисхождение Божества. И, конечно, Господь желает нашего примирения друг с другом не для того, чтобы научиться у нас примиряться с согрешившими и согласиться на возмещение многих и ужасных обид, но Он для того желает этого, чтобы очистить нас от страстей и показать, что душевное состояние тесно связано с благодатью. И ясно, что когда воля соединилась с логосом природы, то свободное произволение людей, исполняющих это, уже не будет бунтовать против Бога.

Блаж. Феофилакт. Поелику мы грешим и после крещения, то Господь повелевает молиться, да оставит Он нам грехи наши,—оставит так, как и мы оставляем другим. Ибо если мы злопамятствуем, Он не оставляет нам. Бог поставляет нас как бы в пример Себе; так что как мы поступаем с другими, так и Он поступает с нами.

Симеон Солунский. В этом весь смысл и вся сила божественного Евангелия. Ибо для того, чтобы оставлены были нам беззакония наши и грехи, Бог— Слово снизошел на землю и, воплотившись, кровь Свою излил. Для оставления грехов учреждены Им божественные таинства. Все Сам сделал Он для сего; и от нас требует только одного, чтоб и мы прощали другим. Почему законоположил: «отпущайте и отпустят вам» (Лк.6, 37). И Петру, вопрошавшему, сколько раз в день прощать согрешающему,—прощать ли до семи раз, сказал, что надо оставлять семьдесят раз седмерицею,—вместо— непрестанно. Таким образом решителем успеха молитвы поставил Он самого молящегося: так что если он прощал, и ему прощено будет; если сам отпущал, и ему отпущено будет, и как сам отпущал, так и ему отпущено будет. Сделанное брату возводится к Сотворшему нас: ибо в нем—образ Божий. А между собою все мы равны естеством, все равно рабы Богу. Пред Ним все согрешаем много, и друг пред другом согрешаем не много. Но оставляя cие немногое, множайшее получаем, когда, прощая людям, сподобляемся прощения от Бога

Святитель Тихон. «И остави нам долги наша». Долги здесь разумеются грехи—слова, дела и помышления, закону Божию противные. Потому святой Лука в своем Евангелии написал: «остави нам грехи наша» (Лк.11,4). Называются же грехи долгами потому, что как в гражданской жизни бывает, что долги обязывают должника к отдаче заимодавцу, и если должник не отдает долгов, то его за долги заключают в темницу и держат, пока не отдаст долгов, так и грехи обязывают нас к удовлетворению правды Божией (ибо всякий грех бывает против правды Божией), а когда не имеем чем удовлетворить, то заключают нас в вечную темницу. Этих долгов сами заплатить не можем,потому прибегаем к Христовым заслугам и милосердию Божиему, чтобы их нам даром оставил, и просим Его об этом: «остави нам долги наша». Когда просим: «остави нам долги наша», то через это показывается, что мы не только за себя, но и друг за друга молиться и друг другу отпущения грехов должны просить. Этим словом: «остави нам долги наша», —ясно показывается, что и сами святые согрешают, и потому должны просить себе отпущения грехов, как написано: «За то», то есть за оставление грехов, «помолится Тебе всякий преподобный во время благопотребное» (Пс.31,6). Так как это молитва святых, ибо кто Бога Отцом истинно и от сердца называет, тому надобно быть святым чадом Божиим, и иметь Духа Божиего, живущего в себе, о Котором вопиют верные: «Авва Отче!»(Галл. 4,6). Грехи здесь понимаются не те, которые по произволению и обдуманно бывают, как-то: блуд, воровство, хищение, злоба, лукавство, лесть и прочее, — от этих грехов святые удаляются, — но понимаются немощи, от которых по слабости своей уберечься не могут, хотя и стараются о том. Об этих грехах молятся святые: «Отче! остави нам долги наша».

Говорится: «якоже и мы оставляем должником нашим». Этим словом научаемся, чтобы мы и сами оставляли грехи ближним нашим, когда у Бога просим и получаем оставление грехов. Он нам по милосердию прощает грехи — и мы должны, подражая Ему, по милосердию прощать грехи братии нашей. Когда оставляем грехи братии нашей, оставляет и Бог нам грехи наши. Не оставляем мы — не оставляет и нам Бог, как Христос говорит: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф.6,14-15),

Кто из грешников, которые в грехах пребывают и не оставляют их, хочет молиться и просить у Бога оставления грехов, тому должно прежде самому оставить свои грехи, а оставив, просить Бога, чтобы благодатью Своей оставил их, и избавил его от казни, которой за грехи предают грешника. Ибо и Бог нам не оставляет грехов, когда мы сами их не оставляем. А когда нам грехи не оставляются, то последует не что иное, как казнь за грехи. Так случается с должником, которому заимодавец долг не оставляет, ибо заключает его в темницу и держит до тех пор, пока не отдаст свой долг. Так и грешник, которому грехи не оставляются, заключится судом Божиим в вечную темницу, и будет правде Божией за греховные долги платить казнью, но никогда не заплатит. За то, что прогневал и оскорбил Вечного и Бесконечного Бога, праведно воздается вечное и бесконечное наказание. Ибо правда Божия того требует, чтобы непокаявшийся грешник принял достойное наказание. Но за разорение вечного закона Божия и тем самым оскорбление бесконечного величества Божия ничем иным удовлетворить невозможно, как вечной казнью и страданием. Что кающимся, перестающим грешить, сожалеющим о грехах и просящим отпущения, грехи Богом оставляются, то делает Бог от одного Своего милосердия и ради заслуг Христовых, ради которых в слове Своем обещал всем кающимся и верующим во Христа подать отпущение грехов, как это милосердие Божие изображается в псалме 102: «Благослови, душа моя, Господа».

Но желающему каяться и ради страданий и смерти Христовой получить отпущение грехов непременно должно оставит свои грехи. Ибо где нет оставления грехов, там нет и истинного покаяния. Где нет истинного покаяния, там и заслуги Христовы не имеют места. Где заслуги Христовы места не имеют, там нет отпущения грехов. Где нет отпущения грехов, там следует осуждение и в аду вечное страдание за грехи. И так грешник, когда не будут оставлены ему грехи (не будут же оставлены ему, так как сам их оставить не хочет), как должник за долги, за все те грехи, которыми перед Богом согрешил, будет истязай, и поскольку не имеет чем искупиться, будет вечною смертью платить. Итак, надобно желающему каяться и спастись от грехов отстать, и прибегнуть к милосердию Божиему, исповедать себя со смирением и сожалением виноватым пред Богом, прощения просить ради пролитой Крови Христовой, которая пролита за каждого грешника, и всякий грех очищает. Надобно с блудным сыном оставить чужую беззаконную страну, и возвратиться к Отцу с сожалением и самоуничижением, повергнуть себя, как недостойного, перед Его милосердными очами и признать: «Отче! Я согрешил против неба и пред Тобою и уже недостоин называться сыном Твоим; прими меня в число наемников Твоих» (Лк.15,18-19). Помилуй меня благодатью и человеколюбием Единородного Сына Твоего, Который как за всех, так и за меня, грешного, Кровь Свою пролил и умер. Ради Его неповинного страдания и смерти, прости мне, повинному, и оставь долги мои. Так, обратившемуся, и со смирением и сожалением исповедующему свои грехи, и просящему милости, без сомнения, Отец Небесный оставит все его долги, не по каким-то его заслугам, но по одной благодати. Ибо сама Кровь Сына Божиего, пролитая ради грешника, вопиет, да все долги ему будут оставлены и уже более не вспомнятся. Узнает на себе такой грешник милость Отца Небесного, как возвратившийся блудный сын узнал на себе милость премилостивого своего отца. Увидит Отец Небесный такого грешника, пришедшего к Нему, и воззрит на него милосердными Своими очами, и сжалится над ним. Не услышит от Отца выговора за своеволие, удаление и развращенную жизнь, а услышит один глас Премилосердного Отца: «Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын Мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк 15:22—24). И так, — по слову Христову, — «на небесах радость будет об одном грешнике кающемся» (Лк.15,7).

Но грешнику, получившему такую великую милость от Бога, должно и самому являть милость своему ближнему и прощать ему согрешения, чтобы не узнать на себе того, что узнал евангельский должник, задолжавший своему царю десять тысяч талантов, который, получив милость от своего царя, не захотел помиловать товарища своего, и, освободившись от великого долга по одной только милости своего царя, не захотел оставить малого долга своему брату, — и потому попал под гнев царя и долг свой тяжкий снова получил, но еще с выговором: «Злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так, — заканчивает притчу Христос, — и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф.18:32—35).

Шестое прошение «И не введи нас во искушение»

Тертуллиан. К пополнению столь спасительной молитвы («остави нам») прибавил Господь: «не введи нас во искушение», научая нас не о том только молиться, чтоб оставлены были нам грехи наши, но и о том, чтоб они совсем предотвращены были. «Не введи нас во искушение» значит—не попусти нам быть введенными в искушение тем, кто искушает. Да не будет нам думать, будто Бог искушает,—ни в том смысле, чтоб узнать веру нашу, как бы не знал ее, ни тем паче в том, чтоб порадоваться нашему падению: неведение и злоба суть принадлежности диавола. Бог повелел Аврааму принести в жертву сына не для узнания его веры, а для показания ее, чтоб в нем дать нам образец повиновения повелению Божию, как только оно получено, не ставя дороже Бога самых кровных своих. Господь, попустив быть Себе искушаему от диавола, указал тем, кто председатель и художник всякого искушения. Это подтвердил Он и когда после сказал: «молитеся, да не внидите в напасть» (Лк.22,40). Они уже были искушены, потому что оставили Господа (одного молиться), возжелав паче ее (напасти), чем молитвы. Сему соответствует и заключение молитвы: «но избави нас от лукавого», истолковывая, кто есть вводящий во искушение.

Св. Киприан. Далее Господь дает нам как необходимое наставление говорить в молитве: «и не введи нас во искушение». Этим показывается, что враг не имеет никакой власти над нами, если не будет на то предварительно допущения Божия. Потому-то весь наш страх, все благоговение и внимание должны быть обращены к Богу, так как лукавый не может искушать нас, если не дастся ему власти свыше. Доказательством служат слова Божественного Писания: «прииде Навуходоносор царь Вавилонский на Иерусалим и воеваше нань, и даде Господь в руце его» (Дан.1,1-2). Дается же лукавому власть над нами по грехам нашим, как говорится в Писании: «кто даде на разграбление Иакова, и Исраиля пленяющим его? не Бог ли, Емуже согрешиша и восхотеша в путех Его ходити, ни слушати закона Его? И наведе на ня гнев ярости Своея» (Ис.42, 24-25). Также о Соломоне, когда он предался и уклонился от заповедей и путей Господних, сказано: «и воздвиже Господь противника Соломону» (3Цар.11, 23). Впрочем, власть над нами дается с двоякой целью: или для наказания, когда мы грешим, или для славы, когда испытываемся, как это сделано было относительно Иова, по ясному указанию Бога, говорящего: «се вся, елика суть ему, даю в руку твою, но самого да не коснешися» (Иов.1,12). Также и Господь во время страдания говорит в Своем Евангелии: «не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано свыше» (Ин.19,11). Между тем, когда мы просим, да не подвергнемся искушению, то таковым прошением приводимся к сознанию слабости нашей и немощи с тем, чтобы никто не высокомудрствовал о себе, чтобы никто с гордостью и надменностью не присваивал ничего себе и не приписывал себе славы исповедания или страдания тогда, как сам Господь, поучая смирению, сказал: «бдите и молитеся, да не внидете в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна» (Мк.14,38). Так необходимо предварительно смиренное и покорное сознание и предоставление всего Богу, дабы то, что смиренно испрашивается у Него со страхом Божиим и почтением, даровано было Его благостью.

Св. Кирилл Иерусалимский. «И не введи нас во искушение», Господи. Ужели Господь научает нас молиться о том, чтобы вовсе не быть искушаемыми? Как же сказано в другом месте: «Иже неискусися, мало весть» (Сир.34,10),—и еще: «всяку радость имейте, братья моя, егда во искушения впадаете различна» (Иак.1, 2) — Но, может быть, войти в искушение значить погрязнуть в искушении? Ибо искушение как бы подобно некоему потоку, чрез который трудно перейти. Посему одни, непогрязая в искушениях, минуют их, как бы сделавшись некими искусными пловцами, и ни мало не увлекаясь ими. А другие не таковы, — входят и погрязают. Как, например, Иуда, вошедши в искушение сребролюбия, не переплыл пучины, но прогряз и погиб телесно и духовно. Петр же вошел в искушение отречения, но, вошедши не погряз, а мужественно переплыв пучину, избавился от искушения. Послушай еще, как в другом месте лик дошедших до совершенства святых благодарит за избавление от искушения: «искусил ны ecи, Боже, разжегл ны ecи, яко же разжизается сребро. Ввел ны ecи в сеть: положил ecи скорби на хребте нашем. Возвел ecи человеки на главы наша: проидохом сквозь огнь и воду, и извел ecи ны в покой» (Пс.65,10-12). Видишь, с каким дерзновением говорят, что прешли искушения и не изнемогли. Сказано: «и извел ecи ны в покой». Войти же в покой значит избавиться от искушения.

Св. Григорий Нисский. «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго» (Мф.16:13). Какая, братия, сила сказанного? Господь, кажется мне, многообразно и различно именует злого по разности лукавых сил, называя его многими именами: диаволом (Мф.13:39), веельзевулом (Мф.10:25), мамоной (Мф.6:24), князем мира (Ин.14:30), человекоубийцей (Ин.8:44), лукавым, отцом лжи (Ин.8:44) и другими подобными именами. Поэтому, может быть, одно из разумеемых о нем имен есть и это: искушение. И такую нашу догадку подтверждает словосочинение в сказанном, ибо Господь после слов: «Не введи нас во искушение», присовокупляет прошение об избавлении от лукавого, как будто тем и другим означается один и тот же. Если кто не входит «во искушение», тот непременно вне власти лукавого, и кто «в искушении», тот необходимо бывает во власти лукавого, следовательно, «искушение» и лукавый по значению одно и то же. Что же внушает нам такое учение молитвы? Стать вне усматриваемого в мире этом, как говорит ученикам в другом месте, что «мир весь во зле лежит» (1Ин.5:19). Поэтому, кто желает стать вне власти лукавого, тот по необходимости переселяется из мира. Ибо «искушение» не имеет возможности коснуться души, если мирскую эту заботу, подобно какой-то приманке наживив на коварную удочку, не прострет к жадным. Но гораздо более ясной для нас сделается мысль эта из других примеров. Море нередко бывает страшно своими волнениями, но не для тех, которые живут от него вдали. Огонь истребителен, но только для подложенного в огонь вещества. Война ужасна, но для одних вступивших в воинские ряды. Кто избегает бедствий, какие постигают на войне, тот молится, чтобы не впасть в необходимость воевать. Кто боится огня, тот молится, чтобы не быть ему в огне. Кто трепещет моря, тот молится, чтобы не было ему нужды пуститься в мореплавание. Так и тот, кто страшится приражений лукавого, пусть молится, чтобы не быть ему во власти лукавого. А поскольку, как сказали мы прежде, по слову Писания, «мир во зле лежит» и в мирских делах заключаются поводы к «искушениям», то молящийся об избавлении от лукавого хорошо и надлежащим поступает образом, когда просит, чтобы не прийти ему «во искушение». Ибо, не повлекши с жадностью приманку, невозможно кому-либо поглотить крючок на удочке.