«Твой есмь аз, спаси мя». (Пс.118,94)

 Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Как умилительно поется от имени усопшего, словами псалмопевца, в чине иноческого отпевания, которое совершаем мы ныне, братия и сестры, над нашим почившим собратом священно-архимандритом о. Иосифом, это «Твой есмь аз, спаси мя!»

Поистине, почивший о. Иосиф мог так дерзновенно обратиться к Богу. Прибыв сюда, в Америку, в эту богатую страну, изобилующую всевозможными земными благами, он, будучи еще юношей, не только не прельстился этим, не пошел по общему пути, – угождения плоти и наслаждения жизнью, а избрал для себя путь тесный и скорбный иноческого жития.

Вместе со своим старшим сподвижником, о. архимандритом Пантелеимоном, он столько пережил всевозможных лишений, так много трудился и работал, что это трудно даже сейчас себе представить, зная то относительное материальное благополучие, в котором находится ныне наш монастырь, заложенный ими двумя. Не будь их, о. архимандрита Пантелеймона и о. архимандрита Иосифа, конечно, никакого монастыря здесь не было бы.

Я не хочу этим сказать, что остальная братия не так много трудилась и работала, как они, я хочу только подчеркнуть, что они положили начало, а положить начало бывает всегда делом самым трудным, самым неблагодарным. Не даром есть поговорка: «Хорошее начало есть половина дела», а здесь, в Америке, положить начало монастырской жизни, положить начало такому монастырю, каким является в настоящее время наш Свято-Троицкий монастырь – это даже, пожалуй, не половина дела, а почти все дело. Без этого начала, ничего бы здесь и не было.

Вот в чем великая заслуга о. архимандрита Иосифа, как сподвижника его старшего собрата и духовного отца, о. архимандрита Пантелеимона.

Знаем мы хорошо и те немощи и слабости, и те ошибки и промахи, которые у него были, которые он допускал – жизнь его проходила вся на наших глазах. Но все это свойственно человеку – нет человека без греха, без промахов и ошибок.

Зато те добрые качества души, которыми обладал почивший о. Иосиф, и как человек и как монах, таковы, что они затмевают собою все остальное.

Прежде всего, о. архимандрит Иосиф был действительно монах по призванию, всецело и безраздельно предавший себя Богу. Вот почему я и подчеркнул в начале, что он с полным правом может сказать Богу: «Твой есмь аз, спаси мя!» Для него ничего не существовало мире, кроме угождения Богу и его иноческой жизни, посвященной Богу и нашему монастырю, который он любил всем своим существом, о котором он так трогательно, самоотверженно заботился. Быть может, это именно и послужило причиной его, в сущности, сравнительно столь ранней кончины, ибо он не так еще был стар. Но он себя нисколько не жалел. Как при основании монастыря он работал, не покладая рук, вместе с о. архимандритом Пантелеимоном, так работать и трудиться продолжал он и дальше до самой своей кончины.

Когда он, после бывшего с ним сильного сердечного припадка, пролежал в больнице пять недель и его, наконец, оттуда выпустили, ему было сказано, что он должен три месяца лежать, не вставая. Он, однако ж, сразу же начал ходить, исполняя свои послушания в монастыре, и не только ходить, но и ездить в окрестные селения и города, как это он всегда делал.

Трудолюбию его было необыкновенным и, вместе с тем, удивительна его сердечная отзывчивость по отношению ко всем нуждам, как братии, так и поселившихся вблизи нашего монастыря, – наших соседей-богомольцев. Помимо того, что он нес очень ответственное послушание казначея монастыря, на нем лежало другое послушание, не мене трудное и ответственное, очень хлопотливое и безпокойное: он постоянно ходил покупать и привозить все нужное для монастыря и братии. Но делал он это не только для монастыря и для братии, а и для наших соседей. Мне пришлось слышать, еще когда он был болен и лежал в больнице, как они охали и вздыхали: «кто же нас теперь будет возить к доктору, когда нам надо? Кто нам привезет из Херкимера или из Ютики то-то и то-то, все то, о чем мы его просили, и он нам никогда не отказывал?» Исполнительность о. Иосифа и его сердечная отзывчивость к нуждам всех к нему обращавшихся были чрезвычайно велики – это черта, которая, увы, все реже и реже встречается в современном человеке.

Самое, конечно, дорогое в личности почившего о. Иосифа, было то, что он обладал теми душевными качествами, какие все реже встречаются среди современных людей, это – безукоризненная всесторонняя во всех отношениях честность, прямота и искренность. Он не терпел никакого лукавства, он не умел кривить душой, но всегда искренно говорил совершенно открыто, ничего не боясь, все, что он думал, даже, если иногда, быть может, и ошибался и заблуждался, что свойственно человеку.