Ссылка на то, что теперь «московскую патриархию» признают законной Русской Церковью все православные патриархи и главы поместных церквей, тут неосновательна. В истории Христианской Церкви мы знаем целый ряд случаев, когда сами патриархи отступали от Истины, впадая в ту или иную ересь и увлекая за собой немало последователей. Бывали даже целые соборы еретические, претендовавшие на именование «вселенских». Достаточно вспомнить так называемый «разбойничий собор» 449 г. A paзве не «собор епископов» осудил, лишил кафедры и отправил в ссылку величайшего столпа Церкви святого Иоанна Златоуста?

А что скажут рьяные сторонники демократического «большинства голосов» в Церкви, если мы укажем им на пример преп. Максима Исповедника, который остался в полном одиночестве, заявив, что он не причастится с еретиками, даже если вся вселенная причастится с ними? А высокий пример святого Марка Ефесского, который один только не подписал акт Флорентийской унии с папским Римом?

В Церкви имеет значение только Истина, а отнюдь не какое-либо «большинство голосов».

Называть «фарисейством» или «сектантством» стоящее в Истине это значит нагло клеветать на многочисленных известных нам в истории исповедников Истины – на святых отцев, учение которых выражает Священное Предание нашей Церкви, почему она именуется не только «Церковью Апостольской», но и «Церковью Отеческой». Весьма характерен и вразумителен для способных еще вразумляться замечательный случай с одним из великих отцев христианской древности прп. Агафоном Великим.

«Пришли к Авве Агафону некоторые и, желая испытать его, не разсердится ли он, спрашивают его: ты – Агафон? мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец? Он отвечал: да, это правда. Они опять спрашивают его: ты Агафон, пустослов и клеветник? Он отвечал: я. И еще говорят: ты Агафон – еретик? Он отвечал: нет, я не еретик. Затем просили его: скажи нам, почему ты на первые вопросы соглашался, а последнего не вынес? Он отвечал им: первые пороки я признаю за собою, ибо это признание полезно душе моей. А быть еретиком значит быть отлученным от Бога, но быть в отлучении от Бога я не хочу. – Услышав сие, они удивились разсудительности его и отошли, получив назидание» («Достопамятные сказания» стр. 40-41).

Что же это? «Фарисейство» или «самозамкнутая гордость» или «сектантство», как любят обвинять нас за то, что мы не хотим быть еретиками, но хотим исповедовать чистую и неповрежденную Христову Истину, как она почти двадцать веков хранилась Христовой Церковью?

И можем ли мы признавать законными и каноническими патриархов, которые заводят «экуменическое обновленчество» в Церкви или заключают самолично новую унию с Римом, даже без предварительного совещания с другими, или возлагают венки на гроб гонителей святой веры и Церкви, богоборцев и человеконенавистников величают кощунственно «богодарованными» и «богоизбранными вождями народными» и всячески стараются содействовать успеху их убийственной для человечества мировой политики?

Попутно спросим верховодов американской митрополии: если они всегда, как они теперь уверяют, признавали нынешнего московского патриарха, ставленника богоборческой власти, законным патриархом, почему они не признавали дважды наложенного на них московской патриархией прещения? Как смели они, как дерзали они совершать богослужения и все церковные таинства, сознавая, что они запрещены тою церковною властью, которую они почитали законной?

Где же и тут у них простая и здравая логика, не говоря уже о страхе Божием?

А если вспомнить высказывания митрополитов Платона, Феофила и Леонтия, возглавлявших американскую митрополию, дважды откалывавшуюся – в 1926 и в 1946 годах – о чем они упорно всегда умалчивают, от Русской Зарубежной Церкви, от которой она не раз принимала все распоряжения и даже хиротонию и награждения своих епископов, то станет ясно, что и эти иерархи порою разделяли точку зрения нашей Русской Зарубежной Церкви на московскую патриархию, отнюдь не признавая ее законной и правомочной преемницей прежней Российской Церкви. Достаточно вспомнить слово митрополита Феофила по поводу приезда в США посланца московской патриархии митроп. Григория, прибывшего, чтобы оформить «возсоединение» митрополии с Москвой после печальной памяти Кливлендского собора 1946 года, на котором американская митрополия откололась от Русской Зарубежной Церкви. О приезде иерарха «Матери-Церкви», как они теперь величают московскую патриархию, митроп. Феофил тогда с амвона говорил: «... приехал сюда какой-то архиерей. Заявляю вам, дорогие, с этого святого места, что этот посланец пожаловал к нам, чтобы нарушить течение нашей жизни, уничтожить мир, внести раздор и смуту. Предупреждаю вас, что он будет разсказывать вам о благоденствии Церкви в России ... Все это – неправда! Это – ложь! Не поддавайтесь обману этих лжецов... Никакого общения, дорогие братие и сестры, с чекистами быть не может!» (см. Нов. Рус. Слово 8 авг. 1947 г.).

И вот теперь, несмотря на такое решительное заявление своего почившего первоиерарха, американская митрополия, будто бы свято-блюдящая его заветы, решила вступить с «чекистами» в общение на предмет получения от них «автокефалии». Там ведь ничего не переменилось с тех пор!

Да и о какой «автокефалии» может идти речь? это просто несерьезно, да и каноничности здесь «ни на иоту» нет!

По канонам, на одной территории может быть только одна автокефальная поместная церковь, в состав которой должны войти все православные, живущие на этой территории. Но разве может быть «Поместная Американская Православная Церковь», состоящая из одних только русских, когда тут же в США существуют епархии: греческая, сирийская, сербская, болгарская, румынская, албанская и др., причем некоторые из них гораздо более многолюдные, чем американская митрополия? Если все эти поместные православные церкви, как надеется митрополия, признают в лице ее новую «поместную американскую церковь, то они, согласно требованию канонов, должны будут ликвидировать свои eпapxии, что более чем сомнительно, ибо они очень дорожат своей национальной обособленностью. Существование же всех этих епархий, наряду с общепризнанной Американской Поместной Церковью, будет явлением ярко антиканоническим. Как тогда примирятся с этим современные «ревнители канонов», отказывающие Русской Зарубежной Церкви в признании ее каноничности?

Увы! Нам не раз приходилось убеждаться, что все эти современные «канонисты» привыкли обращаться с канонами по хорошей русской поговорке, звучащей столь иронически: «Закон что дышло – куда повернешь, туда и вышло».