Но что же гергесинцы?

Вместо того, чтобы с благодарностью припасть к ногам Иисусовым и просить Его остаться у них, они вдруг просят Его всем городом уйти от них вон.

Что же это за страшное ослепление? Что за непонятное омрачение умов и сердец? Облагодетельствованные гонят вон своего Благодетеля, не желая даже воспользоваться дальнейшими благодеяниями, которые несомненно в изобилии полились бы на них, если бы Христос-Спаситель у них остался.

Но в чем же дело?

Им жалко стало свиней.

Вопреки ясному запрещению закона Моисеева, они разводили свиней, а Господь, изгнав бесов из несчастных бесноватых, повелел бесам войти в свиней, после чего взбесившееся свиное стадо бросилось с крутизны в озеро и утонуло.

И это сделал Господь, конечно, не без умысла, уничтожив таким образом для их вразумления плоды их беззаконного занятия!

Но им все – нипочем. И совесть их от этого не пробудилась, и то, что двое их сограждан, избавившись от мучения, перестали быть страшилищами и стали нормальными людьми, им не дорого, и того, что Сам Господь пришел к ним просветить их светом Своего Божественного учения, они не ценят. Все их существо объяла жалость к погибшим свиньям и опасение, как бы дальнейшее пребывание у них Господа не принесло им новых материальных ущербов и не нарушило бы излюбленного ими и давно заведенного греховного образа жизни, к коему они все привыкли.

Какая это жизненная картина и поныне постоянно встречающаяся!

И не есть ли такое настроение гергесинцев – то же самое беснование, только в менее заметных для внешнего взора формах?

Ведь в чем сущность беснования – разве не в противлении Богу и Его Божественному Закону?

А виды и внешние формы беснования могут быть многоразличны: от самых страшных и буйных – до самых малозаметных и искусно укрывающихся, иногда даже разными благовидностями, от невнимательного взора.

«Бесы, вселяясь в человека», говорит наставник духовной жизни святитель Феофан Вышенский: «не всегда обнаруживают свое вселение, а притаиваются, изподтишка научая своего хозяина всякому злу, и отклоняя от всякого добра: так, что тот уверен, что все сам делает, а между тем только исполняет волю врага своего» («Мысли на каждый день года» стр.245).

Как передают все три евангелиста-синоптика, повествующие о чудесном исцелении гадаринских бесноватых, бесноватые, при виде Господа Иисуса Христа, стали кричать «гласом велиим»: «Что нам и Тебе, Иисусе Сыне Божий? Пришел еси прежде времене мучити нас» (Мф.8,29).

Но разве Христос-Спаситель пришел мучить этих несчастных, а не спасти их от мучивших их бесов?

В этом-то и состоит разгадка ужасной тайны вселения бесов в человеческую душу. Коль скоро человек, по неосмотрительности, допустил в свою душу беса, бес, вселившись в него, поглощает собою его личность, пленяет его «я», овладевает его волею и делает человека послушным орудием своей злой воли. Такой человек думает, что он самостоятелен в своем поведении, что он «сам все делает», а в действительности всеми его поступками руководит поселившийся в нем бес, или даже целый легион бесов, как в этом несчастном бесноватом. Поскольку воля его в плену у беса, то он и начинает отождествлять себя с живущим в нем бесом: все, что приятно бесу, ему приятно; все, что враждебно и мучительно бесу, и ему враждебно и мучительно. Вот почему, увидев своего Спасителя, этот несчастный человек, вместо того, чтобы радоваться, отчаянно кричит: «Что Тебе до меня? Умоляю Тебя, не мучь меня!» (Лк.8,28).

Каким же образом можно дойти до такого ужасного состояния? Как бес может получить доступ в душу человека?

На это мы находим много указаний и в Слове Божием и в писаниях святых отцов Церкви и великих христианских подвижников благочестия. Каждое забвение Бога, в чем бы оно ни проявлялось, каждое произвольное нарушение заповедей Божиих, сколь бы маловажным оно ни казалось, всякий проступок против совести, этого голоса Божия в душе человека, уже открывает бесу доступ в его душу. Особенно же любезны бесу греховные страсти, то есть часто-повторяющиеся грехопадения, которые вошли у человека в привычку, стали как бы его второй природой.

«Гордость – демон», говорит наш великий праведник святой Иоанн Кронштадтский: «злоба – тот же демон; зависть – тот же демон; мерзость блудная – тот же демон; насильная хула – тот же демон; насильное сомнение в истине – тот же демон; уныние – демон; различны страсти, а действует во всех один сатана; различны страсти, а вместе – лай сатанинский на различные лады, и человек бывает одно – один дух с сатаной» (Моя Жизнь во Христе» том 2, стр.6).

И весьма характерно: каждый, одержимый какой-либо страстью, как бы эта страсть его ни мучила и не терзала, с самой крайней враждебностью относится ко всему, что противится его страсти. Так: гордый ненавидит смиренных, злобный и гневливый не выносит кротких и тихих, блудник пылает крайним раздражением на целомудренных, и т.д. и т.п. И самыми большими врагами своими одержимые страстями считают тех людей, которые обличают их или как-то стараются помочь им освободиться от той или иной страсти, указывая на нее, уговаривая и вразумляя их или принимая какие-либо решительные меры к их отрезвлению и возвращению на путь нормальной, здоровой, духовно-трезвой жизни. Совершенно точно так, как враждебно встретили Христа-Спасителя гадаринские бесноватые или жители той страны, не пожелавшие, чтобы Господь у них остался: ведь и они были в сущности тоже бесноватыми, хотя и в менее заметной форме. Сжившись вполне с своими любимыми страстями, или, что тоже, с обитавшими в них бесами, они не желали исцеления от Господа-Чудотворца, а потому и не приняли Его.

Как убеждает нас повседневный жизненный опыт, а особенно в страшное, как никогда прежде, переживаемое нами время, одержимость страстями и есть беснование.