Не хочет ни станка, ни лопаты, ни полета в космос, ни годового бухгалтерского отчета.

Подарков хочет, комплиментов хочет, хочет слышать невинную полуправду о том, как она красива, хочет украсить пещеру подснежниками и дождаться своего добытчика вечером трезвого и не с пустыми руками.

В этом смысле я - за 8 Марта! Я за то, чтобы люди по временам разглаживали сморщенное заботами лицо и расплывались в добрых улыбках.

Но кроме этого, во всяком жизненном факте есть своя метафизика, есть возможность уловить высший смысл и вынести серьезный урок. Говоря о Международном женском дне, можно смело плюнуть на социально-политический пафос и заговорить о теплоте человеческих отношений, и о ... рыцарстве.

Да-да, о рыцарстве, которого у нас не было.

Рыцарство это воинская доблесть, уравновешенная благородством, это умение уважать врага, это отказ от драки ради драки, но умелое ведения боя там, где есть высшая цель.

Много священных идей и столетиями воспитуемых качеств сходятся в одну точку под именем «рыцарство». Есть там место и для особого отношения к женщине, как к существу слабому, но способному принять великое освящение.

Рыцарь может служить конкретной Даме, а может и не служить, зная только сеньора или короля. Но рыцарь - христианин, и он непременно чтит Пресвятую Деву, видя в Ней главную Мать в мире и первую среди Дев. От почитания Богоматери в рыцаре неизбежно должно присутствовать возвышенное отношение к женскому естеству, тем более что часто рыцарь - монах, и он не смеет смотреть на женщину с вожделением.

Это стройное и возвышенное средневековое умозрение, уводящее мысль верх, подобно средневековым шпилям, владело умами людей на Западе долгие столетия. И когда умерло собственно рыцарство как военно-религиозное служение, храбрость в соединении с честностью, строгость, смягченная милостью, и учтивость к слабому полу в культуре остались. Вот этому и надо поучиться.

Можно с малого начать. Например, нужно научиться сдерживать язык и никогда не выражаться срамно в присутствии женщин. Нужно раз и навсегда прекратить матерную брань, то есть воспитать в себе табу на всякое срамословие с упоминанием матери.

Нужно понять, что хотя современная женщина и отравлена идеей равенства полов, самого равенства этого в природе нет. И кому, как не женскому сердцу, знать эту горькую истину?

А значит, женщина, снаружи подделываясь под мир, внутри все так же хочет защиты, боится позора и предательства, мечтает о сильном плече. Она готова в 99-ти случаях из ста сказать равенству и прочим демократическим свободам «пропадите вы пропадом», как только ей взамен пообещают простое семейное счастье. Ну так надо дать ей это счастье.

Нужно дать ей и заработанную копейку, и искренний поцелуй, и слово ободрения. Каждой женщине нужно получить все означенное от собственного мужа. И, Боже мой, сколько радости и силы, сколько энергии и самоотдачи, сколько ласки и заботы тогда в ответ получит мужская часть человечества! Право, жаль, что мы в большинстве своем - не рыцари.

Кстати, о том, что рыцарства у нас не было, пишет Пушкин. (Это я на случай возможных возражений, чтобы спорили не со мной). В набросках статьи «О ничтожестве литературы русской» он говорит: