На каком-то этапе большинство разговоров становится ему неприятно, как запах протухшего яйца. Сплетни, слухи, дрязги, ссоры. Человек должен внутренне омертветь для них.

Мода кажется ему странной, хлеб - не таким вкусным, как в прежние времена. Он кажется многим брюзгой, а может и действительно становится им. Читал он Цицерона или не читал, по-цицероновски будет он вздыхать: «О времена, о нравы».

Изменит человеку постепенно и сила мышц, и прочность костей, и зоркость глаз, и чуткость слуха. Он будет словно закрывать ставни на улицу, словно - прятаться от внешнего мира, надоевшего своей огромностью. Он должен будет в это время погружаться в мир внутренний и исправлять его.

Если не займется этим вовремя человек, он будет самым несчастным существом на свете, а со временем - и самым бесполезным.

Это медленное умирание для внешнего мира должно идти рука об руку с медленным пробуждением для жизни иной, вечной. Оскудение телесных сил лучше всего описано Екклесиастом:

Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы»

«Мелющие» - это зубы, и «смотрящие в окно» — глаза. «Мужи силы» — руки и ноги, а «запертые двери на улицу» - то свертывание внутрь всех чувств, о котором мы уже говорили.

Но что же такое пост, как не добровольное умирание для суеты прежде прихода подлинной смертной истомы? Что же такое пост, как не добровольная попытка ожить для иной жизни, по необходимости умирая для этой?

Мы в посту будем выключать телевизор и не будем покупать газет. Мы будем не столько питаться, сколько поддерживать силы, отчего у нас появится небольшой избыток денег и большой избыток времени. Деньги мы потратим на добрые дела, а время - на молитву.

photosight.ru. Фото: Cherkes Lena

Это будет то философское умирание, о котором говорили всегда лучшие представители человечества. «Жить праведно, — говорили они, — означает умирать для этой жизни и оживать для иной».

Ракета, стартуя с Земли, бывает большой и тяжелой. Но, набирая высоту, она отбрасывает ступень за ступенью, и окончательно земное притяжение преодолевает только маленькая часть ее, выходящая на орбиту. Чем не образ постепенного вхождения в иную жизнь?

И лестница может достигать больших высот, а подниматься вверх по ней можно только постепенно, шаг за шагом. Однажды именно Лестницу увидел во сне патриарх Иаков, и лестница та соединяла небо и землю.

Итак, нужно постепенно входить в пост, постепенно увеличивать труды, постепенно прилепляться к Богу вплоть до невозможности жить без Него.