Вот, в сущности, единственный серьезный насущный вопрос, которым прежде всего должны были бы заниматься люди, вместо того, чтобы создавать, решать и никогда не приводить к окончательному и успешному решению безконечные вопросы о том, как бы поудобнее, поприятнее, поуютнее устроить свою временную жизнь на земле, обезпечив всеобщий мир и благоденствие.

Ведь жизнь наша на земле быстротечна, пролетит как миг, а назначение наше в этой столь короткой земной жизни — подготовить себя к ожидающей всех нас жизни будущей, которая будет продолжаться вечно. Подумать только: вечно! Ведь вечность это — не какие-нибудь 70-80 лет земной жизни, а для многих и того меньше! Как же не задуматься серьезно о том, какую вечность мы себе уготовляем?! Но увы! столь велико сейчас ослепление духовное, что мало кто из современных людей задумывается над этим.

И вот на этот первостепенной важности для нас вопрос, Сам Христос-Спаситель отвечает: «Соблюди заповеди!» – если иметь хочешь жизнь вечную, соблюдай заповеди Закона Божия: не убий, не прелюбы сотвори, не укради и так далее, имея в виду те заповеди, которые даны Господом Богом чрез Моисея на горе Синай. Это — единственный верный путь к наследованию жизни вечной, указываемый нам Самим Богом в лице воплотившегося, нас ради человек и нашего ради спасения, Единородного Сына Божия. Это – и единственный верный путь ко всеобщему миру и благоденствию.

Но кто в наше слишком уж «прогрессивное время» думает о необходимости соблюдать заповеди Божии? Да и знают ли их? Ведь в целом ряде стран теперь принимаются все меры к тому, чтобы люди ничего не знали об этих заповедях.

Однако, не таков был юноша, задавший Господу вопрос о жизни вечной. Он не только знал заповеди Божии, но и старался исполнять их, считая даже, что он исполнил их, как должно: «Вся сия», говорит он, «сохраних от юности моея: что есмь еще не докончал?» Его, видимо, безпокоила какая-то внутренняя неудовлетворенность, и он стремился узнать, чего же именно ему еще не достает. Фарисейская, чисто-внешняя праведность, конечно, и не могла дать ему удовлетворения!

И вот на этот вопрос Господь раскрыл ему великую тайну совершенства христианского в нижеследующих словах:

«Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Mф. 19, 21).

«И отъиде», сказано дальше в Евангелии, «юноша скорбя,- бе бо имея стяжания многа».

Иисус же обратился к Своим ученикам и пояснил: «Истинно говорю вам: трудно богатому войти в Царствие Небесное: легче верблюду пройти сквозь игольныя уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Mф. 19, 23-24).

Что же это значит? Неужели все богатые непременно погибнут только потому, что они — богатые?

Такой вывод из этих слов Господа был бы неправильным, по меньшей мере не точным. Ведь Господь не сказал, что богатому невозможно войти в Царство Небесное, а лишь «трудно», но Бог может так устроить, что и для богатого богатство его не будет препятствием ко спасению: «У человек сие невозможно есть, у Бога же вся возможна».

В чем же опасность того богатства, которого столь многие жаждут в этой временной земной жизни, что готовы ради него идти на самые великие преступления и пренебречь своей участью в вечной жизни? Почему оно может служить таким большим, для самого человека даже непреодолимыми препятствием ко спасению?

Опасность богатства заключается прежде всего в том, что оно дает возможность богатому исполнять все свои греховные вожделения и порочные стремления и все больше и больше опутываться всевозможными греховными пристрастиями. Пользуясь всем, что он только пожелает, человек богатый легко делается самонадеянным, самодовольным, заносчивым, гордым, и в отношении к другим людям — черствым, немилосердным, жестоким. Наслаждаясь и упиваясь всеми удовольствиями и благами здешней земной жизни, он скоро забывает о Боге и о будущей жизни: грубая чувственность, постоянно невозбранно удовлетворяемая, заглушает в нем духовные потребности, духовные стремления, порывы к высшей, лучшей жизни, погашает в нем жизнь духовную.

В результате всего этого в душе такого богатого богатство совсем вытесняет Бога, оно становится для него «иным богом», вместо Бога истинного.