Слышанное много раз приходит вновь - как не слышанное ни разу.

Святой Лука-исповедник, архиепископ Симферопольский, в автобиографической книге «Я полюбил страдание» свидетельствует о себе следующее. В один из тяжелейших периодов его жизни, когда он дерзнул оставить служение пастырское и занимался только служением врачебным, знакомый наизусть евангельский текст заставил его трепетать как осиновый лист. Это был текст о явлении Воскресшего Христа ученикам на озере Тивериадском и о разговоре с Петром.

«Симоне Ионин, любиши ли Мя?» - трижды спрашивал Господь, а Лука, стоявший за службой, содрогался от страха, чувствуя, что вопрос задается именно ему.

Он слышал эти слова и читал их сам несметное количество раз. Однако наступил день, когда эти слова были не просто рассказом о разговоре Господа с Петром, а словами, бьющими в самую больную точку его собственного сердца. «Любиши ли Мя? Паси агнцы Моя».

Подобное должно происходить и происходит в нужное время со всяким богомольцем, внимательным к слову Божию и к своему сердцу.

«Любишь ли Меня?», «Зачем ты усомнился, маловер?», «Сегодня надобно Мне быть у тебя в доме», «Пейте от нее все, сия есть Кровь Моя», - эти и многие другие слова нужно пережить как обращенные ко мне лично.

И пусть святость, подобная святости Симеона или Антония, не родится от моего слышания Господних слов. Но любовь, и слезы, и сердечный трепет, а вместе с ними и перемена жизни, пусть малая и незаметная, не родиться не смогут. И так, как капли постепенно наполняют чашу, наберется со временем и у меня от этих малых встреч с Господом живая влага, достаточная, чтобы утолить жажду.

1073 Андрей Христа ради юродивый: увидеть и рассказать

Все, что мы знаем, знает кто-то еще. Причем знает лучше нас.

Тайны, которые нам открыты, открыты через кого-то.

О том, что Матерь Божия молится о всем мире и наипаче о тех, кто любит Ее Сына, знают многие. Это молитвенное ходатайство и сострадательное вмешательство в судьбы мира называется Покровом. Мы отводим ему отдельный праздник, хотя Покров совершается и происходит, а значит и достоин празднования, ежедневно.

Нужно было Церкви выбрать какой-то единичный случай, который бы стал символом всех вообще чудес, совершенных ради нашего блага Богородицей. Этот случай есть, и связан он с человеком, которому открыто больше и который видит глубже. Без разговора о нем невозможно говорить о происхождении праздника.

Звать его Андрей. Андрей Христа ради юродивый.

«Сумасшедший» - так переводится слово «юродивый». Внешний вид, поведение и отношение к таким со стороны общества были соответственными, поскольку важнейшая добавка - «ради Христа» - не произносилась вслух и на бейджике к одежде не прикреплялась.

Сумасшедший он и есть сумасшедший, и слюна течет по бороде, и взгляд безумный, и речи странные. От таких людей стараются держаться поодаль, в случае буйства их принудительно лечат.

Внешне Андрей был именно таким, но за фасадом добровольного безумия совершал умный и непрестанный труд - молитву.

Сложен разговор о святых. Всегда есть угроза взять высокую ноту и сорваться на фальцет. Сидеть в грязи и хвалить орла - разве это подвиг?

Да и говорить можно лишь в том случае, если что-то понимаешь. А понять обычному грешнику святых так же тяжело, как тяжело рыбе понять птицу. Уж больно они разные, хоть и сотворены в один день (См. Быт. 1:20).

Безногий в глазах общества более почтен, чем безумный. Нужны особые причины для того, чтобы изображать сумасшествие. Вот Давид притворялся безумным при дворе царя Гефского, чтобы спасти свою жизнь (1-я Царств 21:13-15).

Андрей же юродствовал, чтобы скрыть близость к горнему миру, чтобы удобно совершать молитву, не будучи ни похваляемым за святость, ни отягчаемым просьбами со стороны верующих.