Но это любовь к своим. Это та любовь, которая может родить логику Каиафы. Каиафа был архиереем, и был прозорлив без святости. Он предсказал, что «лучше» умереть одному Иисусу, «нежели чтобы весь народ погиб» (см.: Ин. 11: 49-51).

Многие способны на любовь, вызванную чувством крови. Эта любовь имеет цену, она важна, но она не ведет на небо. Евангелие Христово вообще совершает радикальный переворот в области человеческих мыслей. И даже не то удивительно, что Евангелие бичует человеческие пороки. Удивительно, что оно меняет наше представление о добродетели. Любить надо всех, а не только своих. Любить своих - это любить себя в них. А любить чужих - это распять себя. Сострадательная любовь, не различающая чужих и своих, является, например, одной из главных тем притчи о милосердном самарянине. Стоило и богачу расширить свое сердце, чтобы в нем поместились не только родные братья, но и хотя бы кто-то из неродных нищих. В очередной раз стоит со страхом повторить: богач не злодей. Он просто невнимателен к жизни духа и жизни будущей.

Эта же мысль содержится в словах Иисуса Христа о втором пришествии - из Евангелия от Матфея. Там страшные слова: «Отойдите от Меня, проклятые в огонь вечный», - Господь говорит не тем, кто раздевал ближних, калечил их или отнимал хлеб. Он говорит это тем, кто «всего лишь» не кормил, не одевал, не посещал больных и заключенных. Не наличие активно совершенного зла, а отсутствие добрых дел будет причиной уйти в сторону, противоположную пути праведных.

Эти евангельские идеи вырывают с мясом и кровью из наших уст бесчисленные самооправдания, вроде «я не делал того», «я не делал этого». Для того чтобы оказаться в самом жутком месте, иногда и нужно-то только одно - ничего не делать.

Богач просит праотца посодействовать спасению братьев - послать кого-либо со свидетельством, чтобы и им не попасть в это жестокое место.

Авраам отказывается посылать кого-либо к братьям богача со свидетельством, мотивируя это тем, что у них есть «Моисей и пророки» (Лк. 16: 29). Иными словами, у них есть Святое Писание. Если они не верят ему, то они не поверят даже воскресшему мертвецу!

Редко где можно найти в Писании еще одну такую высокую похвалу Книге Завета. Оказывается, человек, имеющий Писание и изучающий его, не нуждается в вестниках из иного мира. Все, что они могли бы сказать, он уже знает! А если они придут, то самих пришельцев и их слова можно судить на основании Писания! Это должно родить смелость в душе верующего человека, смелость, подобную Павловой, когда он велит анафематствовать «Ангелов с неба», если они принесут чуждое благовествование (см.: Гал. 1: 8).

Но эти же слова повелевают проверить отношение к Писанию. Его нужно внимательно изучать на протяжении всей жизни. Дважды мы, православные, говорим о Ветхом Завете в Символе веры. Христос воскрес в третий день «по Писанием», и Дух Святой «глаголал пророки». Нужно изучать все, что Дух сказал через пророков, и все, что имеет отношение к пророчествам о Спасителе. Любовь к Писанию - это опосредованная любовь к Самому Господу, это наша сладчайшая обязанность и труд всей жизни.

В идеале наша вера должна быть такова, что не только заезжий проповедник, или мусор телевизионных страшилок, или бытовые слухи и пересуды не должны колебать нашу веру. Даже явившийся ангел или восставший мертвец не должны привлекать наше внимание так, как живые слова Живого Бога.

Притча - это не история. Она и в церкви предваряется словами: «Рече Господь притчу сию». Тогда как реальная история начинается со слов «во время оно». Притча - это специально написанная картина, посредством которой Христос открывает нам нечто бесценно важное. Но притча о богаче и Лазаре имела и в истории свое воплощение. В истории был человек, который воскрес из мертвых, которого тоже звали Лазарь. Он воскрес по слову Христа, но его воскресение никого из неверующих не убедило в Божественности Иисуса. Более того, начальники иудейского народа согласились и Лазаря убить вместе с Иисусом, так как Лазарь был не чем иным, как живой проповедью о Мессии. Слова: «Если и мертвец воскреснет, не поверят», - исполнились буквально.

Такова упертая сила неверия. Ее мы тоже можем увидеть в притче наряду с похвалой великой силе Писания, наряду с тайным внутренним богатством Лазаря и внутренней нищетой богача.

Несколько пространных слов произнес Златоуст на тему этой короткой притчи. И это были воистину золотые слова. В десятки, а то и в сотни раз превышают его слова своим объемом слова Господа. Превышают, но не исчерпывают. Тем более не исчерпывают их глубины и эти одновременно и длинные, и малые строки. Не исчерпывают, да и не пытаются. Поскольку слова Господа Иисуса Христа удивительно кратки и божественно глубоки.

882 Об одной цитате из Достоевского