У нас действительно есть все, кроме счастья. Жизнь современного человека отравлена мечтами о нем. Лучшее, как известно, враг хорошего. И вот, имея множество самых прекрасных вещей, человек не ценит их и даже не замечает, устремляя тоскующий взор в «прекрасное далеко».

Некрасовские мужички предел мечтаний полагали в том, чтобы поесть ситного, т.е. белого, хлеба вволю. Наш современник регулярно мажет маслом свежую булку и умудряется быть при этом несчастным.

Если командир Красной Армии замечал налет английского сплина на храбрых лицах своих солдат, то нельзя было придумать ничего лучшего, чтобы вернуть бойцам жизненный тонус, как устроить им марш-бросок в полном снаряжении. На последнем километре можно было дать команду: «Газы!» И — о чудо! Глядя на Божий мир через запотевшие стекла противогаза, бойцы мечтали о глотке свежего воздуха больше, чем о поцелуе невесты. Добежав дистанцию и помывшись до пояса холодной водой, они были поистине счастливы, маршируя в столовую.

Этот подход может быть полезен, если пользоваться им как аналогией. Вы, к примеру, считаете, что жизнь не удалась. Ранним утром поезд метро, мерно покачиваясь, несет вас на работу. Рядом с вами, закрыв глаза, едут невыспавшиеся люди, металлический голос объявляет станции, молодежь в плеерах слушает музыку. Трудно конкретно сказать, чего вам хочется, но все нутро ваше изжевано ожиданием чего-то светлого и чистого, которое почему-то никак не приходит.

Не мучьте душу. Помучьте тело. Выйдите из метро за две-три остановки до нужной станции и остаток пути пройдитесь пешком. Щеки зарумянятся, кровь разбежится по телу, и для уныния не останется физических предпосылок. «Пойдем разобьем кровь», — говорил келейнику Тихон Задонский, частенько приглашая его наколоть дров или распилить на дрова большую корягу. Этому аскету и молитвеннику по временам было необходимо потрудиться физически до тех пор, пока по'том прошибет и проймет усталость. Это нужно было и для духовного, и для физического здоровья.

Десятки тысяч наших молодых женщин приучились просиживать часами за бокалом вина или рюмкой ликера и, выкуривая сигарету за сигаретой, жаловаться на жизнь своим подругам, да вполуха слушать их ответное нытье. И это потому, что посудомоечные и стиральные машины, микроволновые печи и кулинарные магазины перебрали на себя утомительные и трудоемкие занятия и подарили женщинам кучу свободного времени.

Подарок оказалось легче съесть, чем переварить. Того и гляди, придется ради душевного здоровья раз в неделю набирать полную ванну воды, замачивать простыни, хлюпаться с полосканием или вывариванием, чтобы с натруженной спиной и спокойной совестью упасть вечером в кровать для очередного наслаждения — глубокого сна без сновидений.

Сказанное в полной мере касается и мужчин. Запрограммированные внутренне на тяжелый труд, войну и путешествия, они сегодня не делают почти ничего из того, чем занимались тысячелетиями. Птица, сохранившая крылья, но разучившаяся летать, — это пингвин или курица. Мужик с руками без мозолей и глазами без мыслей — это наш современник. Доминирующий тип, как плесень, покрывающий населенную часть планеты. Узнать его нетрудно. Сам о себе он думает как о непризнанном гении или неотразимом мачо. На деле это пустоголовая и спесивая гнилушка, одетая в брюки.

Чего требовать от бедных женщин, если кредо мужчин — «поменьше ответственности, побольше удовольствий». Не нужно будет удивляться, если лет через десять брачные агентства начнут устраивать нашим барышням счастливые браки не с европейскими сморчками, а с трезвыми и работящими китайцами.

У этих с дисциплиной все в порядке. Если учатся, то с утра до вечера; если тренируются, то из спортзала не выходят. И так во всем.

Догнать их или даже слабо подражать им нет никакой возможности. Дай Бог хоть как-то сдвинуться с мертвой точки.

У Майи Кучерской в ее «Современном патерике» (есть такая контраверсийная и любопытная книжонка) встречается сюжет: молодой монах приходит к старцу и жалуется на уныние. Старец дает совет — десять отжиманий и холодный душ. Молодой думает, что ослышался. Спрашивает о молитвах, Псалтири. Но старец непреклонен — отжимания и душ, потому что это не духовная брань, а тоска, рожденная избытком сил в молодом и бездеятельном организме.

Цивилизация, ориентированная на комфорт, не сделала нас лучше. Она создала условия для того, чтобы плохой стал еще хуже, а хороший расслабился. Становится понятной та забота Церкви о человеке, которая невежам кажется формализмом или излишней строгостью. Посты, поклоны, длинные службы нужны человеку, поскольку без дисциплины, ограничений и труда человек исчезает.

На его месте появляется недочеловек — полубес, полуживотное. В этом инфернальном зверинце мы уже отчасти живем и чем меньше это ощущаем, тем больше к нему принадлежим.