Articles and Sermons (from 3.09.2007 to 27.11.2008)

Но почему «Повелитель мух»? Потому что мы — культурны и цивилизованы лишь днем и на улице европейского города. А ночью, в темноте и одиночестве, мир снова кишит «богами», а мы становимся пугливыми и суеверными. А если мы — дети на безлюдном острове, то и подавно.

Детей тревожат страхи: им кажется, что кто-то, кроме них, живет рядом, и он, кажется, следит за ними. Некоторые даже видели его ночью. Это, конечно же, чудовище, демон, хозяин острова. Его надо умилостивить, чтобы он не гневался и не трогал новых жильцов. У свежезаколотой свиньи Джек отрезает голову и водружает ее на копье. А копье вонзается в землю посреди джунглей, где, как кажется, обитает чудовище. Это первая жертва духу острова.

Первой человеческой жертвой становится Саймон. Он понял, что чудовища нет на острове. Вернее, есть, но не то, которого боятся мальчики. «В каждом из нас и есть чудовище», — бежит сказать мальчикам Саймон. Он только что был у полусгнившей свиной головы, облепленной мухами (это и есть «Повелитель мух»), и там многое понял.

Эти страницы романа читаются с наибольшим волнением. Нет смысла их пересказывать — их нужно прочесть. Но важно отметить то, что из-под пера Голдинга в этом месте появляется гордый и хитрый дух — истинный виновник всех бед человеческих. Он появляется в полном противоречии с первоначальным замыслом книги. Он беседует с Саймоном.

Когда Саймон бежал к друзьям поделиться своим открытием, они плясали у костра ритуальный танец. Через несколько минут истыканное копьями мальчишеское тело унесли океанские волны. После этой смерти была еще одна, более циничная и бессмысленная. А затем жажда убивать и получать от этого удовольствие разгорается в некоторых юных душах. И Джек уже не совсем вождь, поскольку появляются более жестокие и решительные, чем он. Оставшегося в одиночестве Ральфа ждет неминуемая смерть от вчерашних друзей.

Ради тех, кто прочтет эту книгу, умолчим о ее финале. Скажем о другом, важном для всех читавших и не читавших Голдинга. Не так ли мы надеялись прожить жизнь, как автор собирался писать книгу? Не представлялась ли всем нам жизнь легкой и приятной прогулкой? И не была ли правда жизни для нас такой же ошеломляющей и страшной, как этот роман?

Спасибо Голдингу: он наотмашь хлещет лгуна Руссо и не оставляет от него (а значит, от Толстого и многих других) камня на камне. Человек, говорите вы, по природе очень хорош, нужно лишь избавить его ото лжи культуры, города и цивилизации? Вот вам ваш «хороший» человек на лоне природы — прочитайте «Повелителя мух».

Другие говорят: «Человек нейтрален — tabula rasa. Пиши, что хочешь, все дело — в воспитании». Вот вам воспитанные в строгих семьях, крещеные и ученые английские дети англичанином же описанные. Иные из нас, азиатов, и до старости столько воспитания не получают, сколько те за пару лет. И все это, как оказалось, лишь макияж, грим, который легче легкого меняется на боевую дикарскую раскраску. Не верите? Прочтите «Повелителя мух».

Мы остаемся при том учении, что мы слышали от начала. Человек болен, испорчен, поломан, запачкан. Грех обезобразил всех и каждого. Это то чудовище, которое живет в каждом. Голдинг подвел нас к той мысли, которую понял Саймон. Ну, а дальше уже нужно читать Священное Писание и Святых отцов.

Ральф жег костер и надеялся. Люди Божии, начиная с Еноса, призывали имя Господне.

Призовем и мы. И будем надеяться.

Господи, помилуй!

278 Рождение от воды и Духа