Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно.

Опять предлагает то же утешение, то есть что все производит один и тот же Дух. Особенно же заграждает уста тому, кто не доволен своим уделом; ибо говорит: как Ему угодно, так и творит. Кто же ты такой, что не доволен? Заметь это изречение и против восставших на Духа. Ибо Он действует не как Ему поведено, но как Ему угодно. Посему Он - Владыка и Бог. И действует, как и Отец, производящий все во всех (выше, ст.6).

Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, - так и Христос.

И примером тела утешает скорбящего о меньшем даровании, доказывая ему, что он не обделен. Ибо как тело есть и единое, и многое, потому что имеет члены, так и члены суть многие, и едино, потому все вместе составляют едино тело. Где же различие? где большее? Где меньшее? ибо все едино. Так, говорит, и Христос, то есть Церковь Христова. Поскольку Христос есть глава Церкви, то именем главы назвал Церковь. Ибо как тело и голова есть один человек, так, зная, что и Церковь и Христос, как тело и глава, суть едино, вместо Церкви поставил имя Христа. Итак, говорит, что в Церкви, хотя она слагается из разных членов, все мы составляем нечто единое.

Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, иудеи или Еллины, рабы или свободные.

Теперь показывает, как Церковь подобна примеру одного тела, и говорит: все мы, и я, Павел, одним и тем же Духом крестились в одно тело, то есть дабы быть одним телом. Ибо мы крестились не иным Духом - ты, а я - иным, но одним и тем же. Посему и я не имею ничего большего в сравнении с тобой. Ибо мы крестились в одно тело, то есть дабы быть одним телом иудеям и эллинам, и рабам, и свободным. Если же бывших столь далекими Дух соединил, тем более после того, как стали едино, мы не должны скорбеть, хотя и есть некоторое различие между нами.

И все напоены одним Духом.

Кажется, он говорит о духовной трапезе, о хлебе и вине; ибо словами: Дух, напоивший нас, указал на то и другое: на Кровь и на Плоть. Впрочем, ближе к истине, он говорит здесь о пришествии к нам Духа, совершившемся во время крещения, прежде причащения Святых Тайн. Сказал напоены, заимствовав образ от деревьев, орошенных одним и тем же источником. Итак, один Дух напоил нас и оросил, и соделал единым телом.

Тело же не из одного члена, но из многих.

Не удивляйся, говорит, что при таком множестве мы - едино тело; ибо и в человеческом теле при многих членах можно найти одно тело.

Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели, оно потому не принадлежит к телу?

Представляет члены тела говорящими и ропщущими на то, что они умалены пред прочими членами, для того, чтобы, доказав безрассудность ропота членов, обличить тех, которые в Церкви ропщут на то, что есть некоторые больше их. Выставляет два крайние члена, ногу и ухо, и ногу представляет говорящею не с глазом, но с рукой, которая немного преимуществует пред нею. Ухо же представляет говорящим с глазом: ибо мы всегда завидуем обыкновенно не тем, которые весьма превосходят нас, но тем, которые немного выше нас. Итак, говорит, если нога скажет, что я не часть тела, потому что не занимаю среднего места, как рука, но ниже всех нахожусь, неужели посему, то есть потому, что она не рука, не принадлежит она к телу? Ибо быть или не быть ей членом тела, зависит не от места, а от того, соединена она или не соединена она с телом. Равным образом, если и ухо скажет: "так как я не глаз, то вовсе отказываюсь быть частью и членом тела", все равно останется на месте, определенном ему в начале, и будет выполнять свое назначение. Так и ты, получивший, по твоему мнению, меньшее дарование, не ропщи. Ибо ты член Церкви Христовой, хотя и низшее получил место. Но когда сам отделишься от Церкви, и разорвешь союз свой с нею, тогда ты уже не будешь членом. Итак, если желаешь быть членом Церкви, храни единение с нею...

Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние?

Поскольку упомянул о глазе и о ноге, об ухе и руке, и выставил их рассуждающими о повышении и унижении, а чрез это коринфянам опять естественно было придти к печали, а не к утешению, то теперь показывает, что полезно и нужно, чтобы дарования были различны. Ибо если бы все тело было одним членом, где же были бы прочие члены? Не стыдно ли тебе отвергать столько членов и возвышать одного только себя?