150. Плывя по мысленному морю, дерзай о Иисусе; ибо Он Сам внутри тебя — в сердце твоем, таинственно взывает к тебе: не бойся Иакове, малый Израилю, Аз Бог твой, держай десницу твою (Ис. 41, 13. 14). Аще убо Бог по нас, какой лукавый на нас (Рим. 8, 31)? По нас Бог, Который ублажил чистых сердцем и законоположил, чтобы Сладчайший Иисус Единый Чистый Божественно наитствовал чистыя сердца и обитал в них. Не престанем же, по Божественному Павлу, обучать ум свой ко благочестию (1 Тим. 4, 7).

151. Насладится, по Давиду, множеством мира (Пс. 36, 11), кто не приемлет лица человеческаго, судя неправду в сердце своем, т. — е. кто не приемлет образов лукавых духов и чрез сии образы не умышляет греха, но строго судя и строгий произнося приговор на земле сердца своего, воздает греху должное. Великие и мудрые Отцы в некоторых писаниях своих и демонов называют человеками, по причине их разумности. Так и в Евангелии Господь говорит: враг человек сие сотвори (Мф. 13. 55), т. — е. всеял среди пшеницы и плевелы (разумея диавола; ибо потом сказал: всеявый есть диавол). Поелику мы не оказываем тотчас прекословия этим делателям зла, то сего ради и преодолеваемы бываем помыслами.

152. Если, начав жительствовать во внимании ума, с трезвением сочетаем смирение и с прекословием совокупим молитву, то будем добре шествовать мысленным путем, как со светильником света, с покланяемым и святым именем Иисуса Христа, — как выметая и очищая от греха, так и украшая и убирая дом сердца своего. Если же на одно свое трезвение или внимание понадеемся, то скоро, подвергшись нападению врагов, падем, быв низринуты. И начнут тогда во всем одолевать нас эти коварнейшие злокозненники, а мы начнем больше и больше опутываться злыми пожеланиями, как сетями, — или и совершенному закланию подвергнемся от них, не имея в себе победоноснаго меча, — имени Иисус—Христова. Ибо только сей священный меч, будучи непрестанно вращаем в упраздненном от всякаго образа сердце, умеет обращать их вспять и посекать, и попалять и поядать, как огонь солому.

153. Дело непрестаннаго трезвения, душеполезное и многоплодное, есть — тотчас усматривать образующиеся в уме мечтательные помыслы. Дело прекословия — обличать и выставлять на позор помысл, покушающийся войти в воздух ума нашего посредством представления какого–либо чувственнаго предмета. Тоже, что тотчас погашает и разсеявает всякое умышление сопротивоборцев, всякое слово, всякую мечту, всякаго идола и всякий столп злобы, есть призывание Господа. И мы сами видим в уме державное поражение их от Иисуса, великаго Бога нашего и отмщение Им за нас смиренных, бедных и ни к чему не годных.

154. Что помыслы наши ничто иное суть, как одни мечтательные образы вещей чувственных и мирских, этого многие не знают. Когда же побудем мы подолее трезвенно в молитве, тогда молитва освобождает наш ум от всякаго вещественнаго образа лукавых помыслов и дает ему познавать словеса супостатов (м. б. значение помыслов вообще, что они суть, — или планы и виды врагов при всевании помыслов), и ощутить пользу молитвы и трезвения. Обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников мысленных мысленно и сам узриши и уразумеешь (Пс. 90, 8), как говорит блаженный Псалмопевец Давид.

155. Будем, если можно, непрестанно памятовать о смерти: ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, хранение ума и непрестанная молитва, безпристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти, если сказать правду, всякая добродетель, живая и деятельная, из него проистекает. Посему будем, если возможно, делать это дело столь же непрерывно, как непрерывно наше дыхание.

156. Сердце, совершенно отчуждившись от мечтаний, станет рождать помышления Божественныя и таинственныя, играющия внутри его, как играют рыбы и скачут дельфины в спокойном море. Море веется тонким ветром, и бездна сердца — Духом Святым. И понеже есте сынове, говорит Апостол, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща, Авва Отче (Гал. 4. 6)!

157. Усумнится и поколеблется всякий монах взяться за духовное делание прежде отрезвления ума, — потому ли, что не познал еще красоты его, или потому, что познавши, безсилен решиться на это по недостатку ревности. Но это колебание несомненно разсеется, коль скоро он вступит в делание хранения ума, которое есть и именуется мысленным любомудрием, или деятельным любомудрием ума. Потому что тогда обретет он путь, Который сказал: Аз есмь путь, и воскресение и живот (Иоан. 14, 6).

158. Опять восколеблется он, видя бездну помыслов и толпу младенцев вавилонских: но и это колебание разсеявает Христос, если основанием ума непрестанно в Нем утверждаемся и младенцев вавилонских отбрасываем, разбивая о камень сей (Пс. 136, 9), — исполняя, как говорится, желание свое на них (свое против них негодование). Ибо, как говорит Премудрый, — храняй заповедь не увесть глагола лукава (Екклес. 8, 5). И Господь говорит: без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. 15, 5).

159. Тот подлинно есть истинный монах, кто держит трезвение, и тот есть истинный трезвенник, кто в сердце монах (у кого в сердце только и есть, что он да Бог).

160. Жизнь человеческая простирается вперед с чередованием годов, месяцев, недель, дней и ночей, часов и минут. Вместе с ними надлежало бы и нам до самаго исхода простирать вперед (к совершенству) добродетельныя делания, разумею — трезвение, молитву, сладость сердечную, при неослабном безмолвии.

161. Найдет, наконец, и на нас час смертный, — придет, и избежать его нельзя; и — о, если бы воздушный князь мира, пришедши тогда, нашел беззакония наши малыми и ничтожными, чтобы не мог справедливо обличить нас! — Иначе восплачемся тогда, хотя уже безполезно. Ибо раб, как говорит Господь, ведевый волю Господина своего, и не сотворив, биен будет много (Лук. 12, 47).

162. Горе погубившим сердце! И что сотворят они, когда посетит Господь (Сир. 2,14)? — Возьмемся же, братия, поревностнее за дело сердца.

163. За простыми и безстрастными помыслами следуют страстные, как узнали мы из долговременнаго опыта и наблюдения; и первыя служат входом для последних, безстрастные для страстных.