Но оставим всю эту тварь, какую видишь ты, потому что она не причастна разуму и справедливо не имеет близости к Слову, будучи лишена всякого ума. Итак, сродное животное дадим слову премудрости, дабы как ум к премудрости и слово сродно и близко к Слову, превыше слова, так и это создание имело благое общение с Создателем, как являющееся по образу Создателя и по подобию. Какое же это я разумею животное?

Я сказал тебе, конечно, о человеке, словесном (разумном) среди бессловесных, так как он двояк из двух: чувственного и умопостигаемого.

Он один среди тварей знает Бога; для него же одного в силу ума Бог уловим неуловимо, видится невидимо и держится недержимо.

Как это уловимо и неуловимо? и как в смешении и без смешения?

Каким образом? скажи и изъясни мне это!

* Отсюда и до конца гимна преподобный Симеон снова, по-видимому, ведет речь от своего лица, обращаясь по временам с разъяснениями к слушателю или читателю и отвечая на предполагаемые его возражения и недоумения.- Примеч. пер.

Как изъясню я тебе неизъяснимое? Как изреку неизреченное? Однако внимай, и я скажу.

Солнце испускает лучи - я говорю тебе о чувственном солнце,

ибо другого ты еще не увидел; итак, ты смотришь на лучи его,

и они уловимы для глаз твоих; свет же очей твоих пусть будет соединен с твоими очами. Теперь ответь мне на вопрос: как свет твой соединен с лучами?

В несмешанном ли смешении, или они слились друг с другом?

Знаю, ты назовешь их не смешанными и признаешь смешанными.

Свет этот, скажи мне, и уловим, когда глаза открыты

И хорошо очищены; но он же, если ты закроешь их,

Тотчас и неуловим: в слепых он не пребывает,

Зрячим же соприсутствует; когда же заходит, то и последних

Оставляет как бы слепыми, ибо ночью человеческие

Глаза не видят. Итак, выглядывая через них, душа

Видит свет. А когда нет света,

Она находится совершенно как бы во тьме; когда же восходит он,

Тогда она видит, во-первых, свет, а во свете и все прочее.

Но, имея свет, ты, собственно, не имеешь, ибо потому и имеешь, что видишь.

Не будучи же в состоянии удержать или взять его руками своими,

Ты отнюдь не думаешь, что нечто имеешь. Ты простираешь свои ладони,

Их освещает солнце, и ты думаешь, что держишь его.

Я утверждаю, что тогда ты имеешь его; вдруг ты снова сжимаешь их,

Но оно неудержимо, и, таким образом, ты опять ничего не имеешь.