и изъяснить это дело премудрости [Божией]; тогда ты уразумел бы и Самого Творца, как в Троице—Единица неслиянно, и в Единице—Троица нераздельно.

Взыщи Духа, будь вне миpa, не дай очам сна совершенна и не заботься о настоящей жизни, плачь и рыдай о том времени, которое ты потерял;

быть может, ты умолишь Бога, и Он даст (тебе), как прежде дал видеть мир и солнце и дневной свет, так и ныне сподобит озарить,

и показать тебе умный мир,

и просветить тебя трисолнечным светом.

Когда же его ты увидишь, тогда познаешь и то, о чем говорю я, тогда уразумеешь благодать Духа, что Он, и отсутствуя, присутствует силою, и присутствуя, невидим в Божественном естестве, но и везде есть и нигде.

Ибо если станешь искать, чтобы чувственно увидеть Его, То где ты найдешь (Его)?—нигде, конечно, должен сказать ты.

Если же возможешь умно прозреть, лучше же—(когда) Он озарит ум твой и откроет зеницы сердца твоего, тогда ты не будешь отрицать, что Он везде есть, но чрез Него ты всему научишься, хотя бы ты был неученым и простецом.

Если же ты не познал, что око ума твоего отверсто и увидело свет, и не ощутил еще Божественной сладости;

если не просвещен ты Божественным Духом,

если не плакал беспечальными слезами,

если не увидел, что ум твой омыт, и не познал, что сердце твое очищено

и просияло светлыми отблесками;

и (если) нежданно не нашел ты Христа внутри себя,

и не пришел в изумление, увидев Божественную красоту,

и не забыл человеческой природы, всего себя видя измененным, то как, скажи, не трепещешь ты говорить о Боге?

Как, будучи сам весь плотью и не соделавшись еще духом, как Павел, смеешь философствовать или говорить о Духе, который, (как) слышишь ты, не обитает в таковых, как и Слово, потому что они суть плоть (Быт. 6, 8)?

Написал же я это для того, чтобы ты знал, как я верую, и если пожелаешь ты, то поверишь мне и опечалишься.

Ибо поистине если ты не имеешь того сокровища, которого мир не может вместить, если ты не получил еще славу рыбарей, приявшие которую поистине восприняли Бога; то оставишь миp и то, что в миpe, и, вскочив на ноги, потечешь, прежде чем не заклю­чатся для тебя врата, жизни и здешнего зрелища,

и окончится праздник сей жизни,

и омрачится солнце и звезды,