Вопрос 38. Поскольку достаточно уже показано, что и молитвы оставлять не должно, и что заниматься работой необходимо, следует нам узнать, какие ремесла приличны нашему званию?

Ответ. Не легко определить в частности ремесла; потому что для одних требуются те, а для других и другие, по удобству занятия в каждой стране. Но можно в общих словах изобразить, каков должен быть их выбор; это ремесла, которые не нарушают мира и безмолвия нашей жизни, не требует многих хлопот при добывании свойственного им вещества и большого беспокойства при продаже изделий и не ведут к неприличным и вредным встречам с нами мужчин или женщин. Но всегда надобно иметь в виду, что у нас есть своя особенная цель—простота и дешевизна, потому что избегаем случаев услуживать человеческим «похотям, которые погружают людей в бедствие и пагубу». (1 Тим. 6. 9), работая что–нибудь ими требуемое. Так, в ткацком деле допускаются у нас изделия, употребляемые в обыкновенной жизни, а не придуманные похотливыми для уловления и опутания сетями юных. Подобным образом в сапожном деле будем услуживать своим ремеслом тем, которые ищут необходимого к удовлетворению потребности.

А когда от оных нет никакого вреда избранной нами жизни, тогда они предпочтительнее многих, особенно же земледелие, которое само себе добывает необходимое и избавляет земледельцев от дальних скитаний и от бегания туда и сюда, если только не производит у нас, по сказанному, молвы и смятений ни с соседями, ни с живущими вместе.

Вопрос 39. Как надобно производить продажу изделий и вести себя во время отлучек?

Ответ. Надобно стараться, чтобы изделия продавались не где либо далеко и чтобы самим для продажи не казаться народу. Ибо пребывание на одном месте гораздо приличнее и полезнее, как для взаимного назидания, так и для строгой бережливости в дневном пропитании. Почему лучше отнять и убавить несколько цены, нежели для небольшого прибытка отлучаться далеко. А если опытом дознано будет, что сие невозможно, то надобно избирать места и города, где живут люди благочестивые, чтобы и отлучка была для нас не бесплодна. И на установленные торжища должны сходиться многие братия, каждый принося свое изделие и в дорогу отправляться вместе, чтобы и путь совершать с псалмопением, молитвами и взаимным назиданием, а пришедши на место, избрать одну гостиницу, как для взаимного обережения, так и для того, чтобы не опускать нам времени ни дневной, ни ночной молитвы и чтобы встречи с людьми несговорчивыми и корыстолюбивыми проходили для нас без вреда, когда будем сходиться с ними в большом числе, а не один на один, потому что и самые наглые люди не хотят иметь многих свидетелей своей несправедливости.

Вопрос 40. О торговле при церковных собраниях

Ответ. Но закон показывает, что нам не свойственны торги, бывающие в местах, где чествуются мученики. Ибо не для иного чего обязаны христиане приходить в мученические храмы, или на места близ оных лежащие, как для молитвы, и для того, чтобы, воспоминая твердость святых, подвизавшихся за благочестие до смерти, сами возбуждались к подобной ревности, памятуя самый страшный гнев Господа, Который всегда и везде, как написано, был « кроток и смирен сердцем» (Мф.11,29), но поднял бич на тех одних, которые продавали и покупали около храма, потому что торговля превращает « храм молитвы в вертеп разбойников» (Мф.21,13).

Напротив того, должны мы подражать собраниям, какие описывают в евангелиях, при Господе нашем Иисусе Христе, и исполнять, что предписано Апостолом, как близко подходящее к такому примеру. Пишет же так: «Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, — все сие да будет к назиданию» (1 Кор. 14, 26).

Вопрос 41. О власти и повиновении

Ответ.Даже и в дозволенных занятиях не следует позволять, чтобы каждый изучал, какое он хочет, но то, к какому признан способным, потому что отрекшийся себя самого, отложивший все свои хотения делает не то, что хочет, но то, чему его учат. Самому для себя избирать полезное закон не позволяет, как скоро кто попечение о себе вверил другим, которые и приставят его к тому самому, к чему о имени Господнем признают способным. Ибо кто избирает себе дело по собственному своему пожеланию, тот сам на себя произносит обвинение, во–первых, в самоугодии, а во–вторых, и в том, что прибегнул к такому занятию или для мирской славы, или в надежде прибыли, или по другому чему–нибудь подобному, или что по лености и изнеженности предпочитает легчайшее. А быть виновным в этом есть признак того, что он еще не освободился от порока страстей. Не отрекся еще сам себя, кто хочет выполнять собственные свои стремления от мирского, если еще увлекается желанием корысти и славы, не умертвил еще «земные члены» свои (Кол. 3, 5), кто не переносит в работах труда, а напротив того, сам себя уличает в гордом самомнении, думая, что собственное его суждение вернее приговора многих. Поэтому если кто знает художество, не осуждаемое обществом, тот не должен бросать его, потому что пренебрегать тем, что уже приобретено, показывает непостоянство мыслей и нетвердость воли. А если не знает, то да не сам выбирает для себя, но пусть принимается за одобренное многими, чтобы во всем соблюдалась благопокорность. Как, по доказанному, не прилично самому себе дозволять выбор, так предосудительно не принимать одобренного другими. А если бы кто и знал художество, но употребление его не нравилось братству, то пусть с готовностью бросит его в доказательство, что не имеет пристрастия ни к чему мирскому. Ибо творить «желания плоти и помыслов» (Еф.2, 3), по слову апостола, свойственно не имущему надежды (см. 1 Сол. 4, 13), а благопокорность во всем достойна одобрения, потому что сам апостол хвалит некоторых за то, что «отдали самих себя, во–первых, Господу, потом и нам по воле Божией» (2 Кор. 8, 5).

Но каждому надобно быть внимательным к своей работе, заботиться о ней с любовью и с неленостной тщательностью, с внимательным попечением, как бы надзирал за ним Сам Бог, совершать ее неукоризненно, чтобы всегда иметь дерзновение сказать: «как очи рабов обращены на руку господ их… так очи наши — к Господу, Богу нашему» (Пс.122, 2), а не надобно перебегать от одного дела к другому, потому что природа наша не способна вдруг успевать во многих занятиях: трудолюбиво заняться одной работою полезнее, чем слегка касаться многих дел. Развлечение многими занятиями и перехождение от одного дела к другому, кроме того, что не приводит к окончанию дел, еще или обличает в давнем непостоянстве нрава, или производит оное, если не было его прежде.