Сии самые чувства выражаются в том умилительном песнопении, которое мы предложили в начале нашего собеседования с вами, братие мои. Поелику Святая Церковь повторяет его каждую седмицу, то углубимся в него еще несколько нашим размышлением.

   "Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!"

   Ты Сам, - как бы так говорит кающийся грешник, - Ты Сам, Жизнодавец, зришь, что я несчастный давно перестал уже находить сладость в ядовитой чаше греха и беззакония; Сам видишь, как искренно хочу я переменить мою нечистую жизнь и многократно уже собирал все силы свои, чтобы расторгнуть узы преступных навыков моих, возникнуть от пагубной сети, в которую уловил меня враг мой, но что выходит из всех моих усилий? Чем кончаются все, столь часто повторяемые обеты и решимости: оставить грех и обратиться на стезю заповедей Твоих? Увы, не успею омыться слезами покаяния, как паки упадаю в блато нечистых помыслов и студных деяний! Лютый враг мой, кажется для того токмо и дает мне несколько свободы духовной, дабы отнять ее потом и сокрушить все, что ни сделано мною во время покаяния. Прежде мог еще я, безрассудный, надеяться на свои силы, воображать, что, когда ни захочу, перестану грешить: но теперь, после стольких несчастных опытов, вижу, что я совершенный раб греха, что страсти мои бесконечно сильнее меня, что если мне остаться с одним моим умом и сердцем, то враг мой будет влачить меня из дебри в дебрь, доколе не повергнет в пропасть адскую. Оставляю убо надежду на себя самого и все упование мое возлагаю на Тебя, Господь и Спаситель мой, на Тебя, Коего всемогущество беспредельно и милость бесконечна, на Тебя, Который можешь Духом Твоим святым пересоздать самое злое сердце мое. Призри на бедного, беспомощного, но желающего спасения грешника, и даруй ему духа покаяния, которое как тень, непрестанно удаляется от меня, когда я обращаюсь к нему: "Покаяния отверзи ми двери!" И не только отверзи, но введи меня в него; введи и удержи в сей бане пакибытия дотоле, пока не омоется вся греховная нечистота моя, не уврачуются все язвы совести, не изгонится из души все злое и не останется в ней единый Божественный образ Твой.

   Так молятся истинно кающиеся. Так должны молиться и мы, если воистину хотим освобождения от грехов наших и от навыка к беззаконию, освобождения действительного и всегдашнего, а не на словах токмо и на время. Будьте уверены, братие мои, что никто не может сделать сего, кроме Всемогущего; ибо тут, - при перемене наших нравов и жизни, - должно совершиться чудо, не меньшее того, какое было при создании нас из ничего. Даже создать нас, осмелимся сказать, было легче, нежели воссоздать, ибо тогда ничто в нас не мешало всемогуществу Творца; а теперь, при духовном воссоздании нашем, Ему надобно побеждать и искоренять зло, живущее в нашем сердце, изменить на лучшее самую свободу нашу, которая, будучи крайне слаба в грешнике на добро, тем сильнее на зло и противление благодати Божией.

   Но, возвергая печаль и упование наше на Господа, не будем, братие мои, и мы праздными зрителями собственной погибели от греха. Мы не можем возродить себя духом, также как не можем паки внити в утробу матернюю, но можем и должны пламенно желать сего возрождения и просить о том Господа; можем и должны устранять от себя все, что препятствует ему в нас, и что не дает силе благодати оказать над нами ее действие. Это самое внушает нам песнопение, нами рассматриваемое, дальнейшими словами своими. Ибо, что говорится далее? - "Утреннюет бо дух мой ко храму святому Твоему!" Видите, чем занят истинно кающийся! Оно не спит и не лежит праздно, подобно грешнику нераскаянному, а утреннюет, то есть, восстает с ложа, когда еще все спит; начинает свое дело, когда еще нигде не видно движения. Что же занимает его так постоянно? Дело его спасения: "Утреннюет бо дух мой ко храму святому Твоему"; то есть ко всему, что может служить на пользу души, ко умерщвлению в ней греха и страстей. И действительно, у истинно кающихся первым и последним делом становится попечение о душе своей. Никто, как они, так часто не посещает храма Божия, не слушает с таким вниманием молитв церковных, не читает так усердно Священного Писания, не спешит так на помощь ближнему. Как миролюбцы ищут увеселения и рассеяния, так кающийся ищет слез и умиления душевного.

   По сим-то признакам судите, братие мои, и о самих себе. Если ты, вникая в свое поведение, не можешь сказать по совести: "Утреннюет бо дух мой ко храму святому Твоему", - то в тебе нет искреннего желания раскаяться в грехах своих. Ибо что же бы это было за желание, которое не обнаруживается никакими действиями? В таком случае напрасно будем повторять и первые слова святой песни: "Покаяния отверзи ми двери!" Ибо Тот же милосердый Спаситель скажет: доколе Мне отверзать ее для вас напрасно? Затворите прежде сами двери и врата страстям вашим и соблазнам мира; и тогда грядите ко Мне с мольбою о духе истинного покаяния. Аминь.

Слово во вторник недели 1-й Великого поста

    Помилуй мя, Боже, помилуй мя!

   Не кажется ли кому-либо, братие мои, что Святая Церковь в продолжение настоящих дней слишком часто и многократно оглашает слух наш сим воззванием умилительным? Если бы кому пришла подобная 'мысль, тот пусть примет труд вместе с нами обозреть, хотя мало, всю человеческую жизнь нашу от ее начала до конца. Может быть, что кажется теперь слишком многократным во храме, то самое не будет после того казаться излишним и дома, и не только во время поста и покаяния, но и в другие дни, среди самых празднеств, будет само собою приходить на мысль и по временам исторгаться из самых уст.

   Для сего взойдем, во-первых, к самому началу бытия нашего на земле. Что там? - Мрак и нечистота, похоть и страсти.В беззаконшх зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя, - вопиет за всех нас святой Давид (Пс. 50; 7). Зачатый в беззаконии, я и сам потому беззаконен; рожденный во грехе, я и сам потому грешник. И не сие ли самое означали болезни моего рождения? За что страдали и рождающая и рождаемое, если не было вины и нечистоты? Не это ли самое выражал и вопль мой при появлении на свет? Что вопияло тогда во мне? Не разум, не память, не воображение - вопияла вся природа моя. Чем смущалась она и от чего страдала? От внутреннего прирожденного расстройства, нечистоты и виновности. Первый вопль мой обращен был не к земле, а к небу, - к Тебе, Жизнодавец, Который образовал меня в утробе матерней, и Который един мог воссоздать меня и вне утробы матерней.

   Представляя все сие теперь в моем уме, вникая мыслью в образ моего явления на свет, я и теперь поникаю лицом долу, стыждусь нечистоты моего происхождения, боюсь наследия, мною принесенного, и вопию: "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!" Будь милосерд к бедному созданию, которое явилось на свет со всеми нечистотами отцов и праотцов, которое вместо наследия принесло с собой ужасную преклонность ко злу, коему предстояла и предстоит борьба со множеством скорбей, соблазнов и искушений! "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!"

   Во вслед за первым рождением от плоти и крови, последовало другое, высшее и лучшее - рождение от Духа. Несмотря на мою нечистоту и бесчувственность, меня, тотчас по рождении, приняла в объятия свои Святая Церковь; омыла скверну природы моей в купели Крещения; освятила благодатию Духа; запечатлела знамением креста; облекла в белую одежду невинности. Из чада гнева я стал чадом Благодати.

   Но где теперь сие царское облачение? Где дары; на меня излиянные? Увы, и я, подобно невесте у Соломона, должен сказать:положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних! (Песн. 1; 5). Не сохранил я благодати Крещения, не пребыл верным Тому, Кому сочетался! Осквернил белую одежду невинности! Потерял благодать и Духа! Одно взял мир; другое похитили страсти; то пропало от нерадения и беспечности; весь я подобен человеку, впадшему в разбойники: от ног до головы нет во мне целости. К кому обратиться за помощью, кроме Тебя, всеблагий Творец и всемогущий Промыслитель мой? "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!" Заблудих, яко овча погибшее: взыщи раба Твоего! (Пс. 118; 176).Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему! (Пс. 141; 8). Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей! (Пс. 50; 12).

   За летами моего неразумного младенчества, о коих самый первый мудрец не может не сказать ко Господу с Давидом:скотен бых у Тебе(Пс. 72; 22), - наступили лета отрочества и юности. Время наидрагоценное, в которое человеку, при раскрытии в нем разума и воли, можно сказать, самому дается быть в некотором смысле творцом духовного бытия своего. В это время и я, подобно прародителям моим, находился в раю невинности, и предо мною было древо жизни с обетованием и древо смерти с заповедью. Мог я не простирать руки к плоду запрещенному; властен был я остаться на пути правды и непорочности. Все удерживало меня: и благодать Крещения, и глас совести, и родители, и воспитатели; но, увы, ничто не удержало! И мне змий искуситель представился достовернее моего Творца и Благодетеля; и для меня древо смерти показалось добрым в снедь, угодным очима еже видети, и красно еже разумети; и я, - стократ неразумнее прародителей моих, ибо имел их опыт пред собою - и я, несчастный, вкусил дерзностно горькие снеди, - и потерял рай.