Когда Валера почувствовал, что самолет падает, и понял, что смерть неизбежна, — он прочел короткую молитву во спасение души: «Господи, если тело мое погибнет, то пусть останется моя душа». Он уже смирился, попрощался мысленно с матерью, помолился — и в этот момент, как он рассказывал, в нем как ток прошел. Он сел на место пилота, включил одно, второе, третье, перегнулся и перепрыгнул на место борт-техника и сделал ту манипуляцию, которую он не раз делал, будучи техником. Но он сделал и нечто другое, в результате чего ему удалось на падающем самолете включить один двигатель — самый крайний. И на этом двигателе выровнять и посадить самолет.

Когда самолет сел, была проведена проверка действий экипажа. По всем данным, он как техник должен был выполнить команду своего пилота, а он выполнил команду и первого, и второго пилотов одновременно. Да, это была его неопытность, но самолет сел. К счастью, все закончилось хорошо, но он был отстранен от полетов. Его чуть не отдали под суд. Но уйти с летного поля он не захотел — он стал уборщиком мусора с самолета. Его отстранили от всего, потому что в этой аварийной ситуации был виноват он. Он это все прекрасно понимал, но любовь к самолетам была для него превыше всего.

Прошло полгода. У Ильюшина шло совещание. Ему говорят, что надо сделать самолет, который мог бы летать хоть на одном двигателе. А Ильюшин говорит: «Не может мой самолет летать на одном двигателе». Но там был один участник с нашего, Ленинградского порта, который рассказал, что полгода назад был такой инцидент, но аварии не было, поэтому о нем мало кто знает. Он рассказал, как что было. Ильюшин приказал заводить свой самолет, летит в Ленинград и зовет к себе Полякова Валеру. Прислали все документы, пришел Валера. Ильюшин говорит:

— Садись и показывай, как ты все это делал!

— Что?

— Как ты спас самолет?

Валера показал, какую именно манипуляцию он сделал. Главный конструктор спрашивает:

— Почему ты это сделал так, а не так?

А тот отвечает:

— Я не знаю, но моя рука нажала именно на этот тумблер и выключила этот тумблер.

— Но об этом нигде не сказано!

— А я не знаю.

— Как не знаешь?

— Да я помолился, и Бог помог.

— Не знаю, как Бог, но ты спас людей и спас самолет.

С этого момента Валерий Поляков стал самым старшим инженером-испытателем Ильюшина. Двенадцать лет назад его выпроводили на пенсию. Теперь он работает в фирме «Боинг», тоже старшим инженером-испытателем. Теперь, как говорит Валера, он входит в самолет с молитвой и выходит с молитвой, понимая, какой это подвиг – приближаться к Богу, быть ближе к Нему и не ощущать этого. «Сколько лет я летаю и каждый раз получаю эту благодать!»

Это Ваш прихожанин, Александр. Здравствуйте, батюшка.

В воскресенье исповедался, причастился Тела и Крови Христовых. Внезапно женщина, стоявшая рядом, громко возгласила, глядя на меня: «Оккультистам в церкви не место!» На мой недоуменный вопрос — в чем, собственно, оккультизм, она туманно ответила о несоответствии моего поведения православным канонам. Между тем поведение мое во время литургии ничем не отличалось от поведения большинства прихожан.

Сама же она во время службы все время делала нелепые движения руками, напоминающие действия гипнотизера или подобные движениям Алана Чумака во время его сеансов.

Настроение было испорчено... К счастью, ненадолго. Помолившись, я поблагодарил Бога за это испытание.

Как уберечь от контактов с ней хрупкие души людей, делающих первые шаги в храме?