Через подобные вопросы и искушения прошел и отец Иоанн Кронштадтский. И вот к каким подлинно христианским выводам он пришел: «Вот перед глазами картина с нагими, самыми красивыми женщинами… плоть страстная волнуется, раздражается сладострастием, разжигается похотью. А духовное мудрование говорит: чего ты, глупая, волнуешься? Успокойся: слава Творца при виде этой чудной красоты, этой пластики человеческого тела. Ведь тут проявились премудрость, благость, красота, величие Художника — который создал такое тело свято, чисто, благопотребно, неблазненно, нетленно. Не для блазненности (греховного соблазна), а для чистого, праведного, честного, святого употребления и для прославления Творца».

Далее отец Иоанн говорит, что женское тело — модель, прекрасный образец, по которому и мы получаем образ. И оно же — «мастерская художника», в которой «выльется или исткётся твое же тело, мужчины или женщины». Заканчивает свою дневниковую запись отец Иоанн словами: «Когда я это сказал сам себе — всякая похоть пропала. Я стал покоен и уже нисколько не соблазнялся нагим телом женщины, а славил Господа, все премудро создавшего».

Вот такое отношение мы должны иметь к женщине.

Женская красота (как и мужская, как и вообще красота Богом созданного мира) поистине прекрасна. Но, к сожалению, как уже говорилось выше, это восприятие чистой красоты у человека стало отягощено греховным элементом – жаждой сексуального обладания, использования ради собственного удовольствия.

Более того, такой взгляд вообще противоречит тому, как видит человека Бог. Мы знаем, что Бог видит человека не как телесную оболочку, а как триединство тела, души и духа.

Так и мы должны видеть человека, относиться к человеку. Не как к физической оболочке (когда про женщину говорят «кукла, куколка», это как раз показывает, что в ней видят лишь внешнее, ничего, кроме оболочки, не замечают), но как к уникальной личности, Божией дочери или Божиему сыну.

Видеть в человеке не только объект для сексуальных притязаний, но человека, личность!

Кстати сказать, не так ли мы относимся к своей супруге/супругу? Именно так, во всяком случае, так должны. Мы ведь ценим в жене не только ее эротическую сторону, но нам интересно, что она думает, что ее волнует, что радует. То есть мы в ней видим не только тело, но и душу.

Поэтому всякий раз, когда бросим взгляд на женщину и он будет вожделенным, скажем себе: «Стоп. Это не христианский подход. Передо мной — дивное творение Божие. И я рад за этого человека, и дай ей Бог, чтобы ее судьба была счастливой».

А если шевельнутся эротические желания, тут же переориентируем их на свою супругу: «Вот человек, которого дал мне Бог. Вот кто дан мне для любви, нежности и обладания».

Опыт (святоотеческий и личный пастырский) показывает, что, если человек с такими мыслями подходит к лицам противоположного пола, через какое-то время (около 3–5 лет) такое настроение становится его естественным состоянием. Иначе он и думать не может.

Но есть и опасный путь. «По кромочке походить хочется, пофлиртовать в шутку, даже свидание назначить…» — вот это ведет к разжжению и душевному блуду.

Если это и допустимо (в какой-то мере) для неженатого мужчины, который ищет свою вторую половинку, то для женатого человека недопустимо ни при каких условиях. Это тот самый случай, про который сказано: И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную (Мк. 9, 47).

Да, собственно, и зачем это нужно женатому человеку? Адреналин? Возбуждающее развлечение? Не думаю, что для христианина это достойное развлечение.