Вечером я написал письмо Лёшке, то бишь Алексею Ивановичу, и он в ответ переслал моё же письмо, отправленное два года назад, с выделенными строчками: «Игумен предлагал поехать на Афон. Я обрисовал ему картину, которая может сложиться во время нашего совместного пребывания там (ещё, говорю, и Алексея Ивановича прихватим). Игумен грустно вздохнул и то ли утвердился, то ли ещё раз спросил: “Значит, не поедем?..”»

Есть же добрые люди, подумал я об Алексее Ивановиче. И вспомнил, как уже после возвращения с Афона к нам пристало слово «Паракало». Бывает такое. Пристанет - и всё тут. Алексей Иванович как истинный поэт перепробовал это слово со всех сторон и, выдав рифму «купив винишка полтора кило - паракало, паракало», ещё долго лепил его к месту и не к месту, но лучше, кажется, уже не получалось.

Но словцо-то непростое. Вообще-то оно означает «пожалуйста». Его мы услышали, войдя в аэропорт «Салоник». Так там начинаются все объявления на вокзалах. И я тогда ещё подумал, какая это должна быть добрая страна, где к тебе обращаются не «граждане пассажиры» или «внимание», а - «пожалуйста».

Можно сказать, я полюбил Грецию с первого слова.

И я подумал, что если в самом деле возьмусь писать книгу об Афоне, то и назвать её надо будет «Паракало». Пусть это слово задаёт тон2.

На следующий день мне понадобилась какая-то книга, я подошёл к книжной полке и наткнулся на томик Бориса Зайцева. В последнее время я вообще стал замечать, что книги, связанные с Афоном, так и лезут мне в руки. Это как у женщин, сделавших аборт, - им всё время на глаза попадаются беременные и маленькие дети.

Не выдержав, полез смотреть электронную почту, что там ответил мне Алексей Иванович по поводу названия. А вместо этого получил письмо от батюшки, когда-то спасшего меня от жуткого похмелья в Германии, а пару лет назад соборовавшего, когда врачи уже особо и не рассчитывали на свои силы. Батюшка сообщал о столичных успехах на сценарном поприще и благословлял писать про Афон хотя бы страничку в день перед сном.

Я заварил кофе. Съел кусочек умыкнутого из Иверонского архондарика3 лукума. Вернулся за рабочий стол и вывел: «Паракало».

Фамилию решил оставить в покое. От близких и так не скроешься. Дальние... Кому понравится -слава Богу, пусть помолятся за раба Божия Александра, кому не понравится - тоже пусть молятся. В любом случае благодарен за терпение.

Терпеть и молиться - вот чего не хватает нам сегодня.

Это мне в конце аудиенции Владыка сказал.

До Афона

1

Так вот, письмо моему товарищу, в котором впервые осознанно упоминается возможность поездки на Афон, было отправлено летом 2005 года. Чтобы стало понятнее, что сам путь на Афон не так-то прост, я вынужден остановиться на некоторых моментах двухлетнего доафонского периода. Постараюсь быть краток.

Прошёл почти год разговоров, обсуждений, мечтаний и прочего трёпа, пока сколотилась группа из шести человек и меня делегировали в Москву для переговоров с турагентством.

На обратном пути почувствовал себя неважно. Два дня промаялся животом, а на третий жена вызвала «скорую». В больнице меня сразу отправили в реанимацию и стали готовить к операции. Жену при этом врачи огорошили тем, что дают только десять процентов, что я выживу. После операции шансы повысились до тридцати, но тут уж врачи сказали, что ничего больше сделать не могут: тридцать процентов - это статистика выживаемости после таких операций.

Но самое интересное не в этом: во время двухчасовой операции я побывал на Афоне.

Когда я отключился от внешних обстоятельств, ко мне подошёл священник.

Я бы и сейчас узнал его: плотноватый, лет под пятьдесят, с аккуратной чуть седеющей бородкой.

Он взял меня за руку и сказал: