Однако самым известным йогическим гуру на Западе в первой половине XX века был Свами Йогананда Парамаханса (1893–1952). Он родился на севере Индии, в Горакхпуре, в семье богатого чиновника, получив имя Мукунда Лал Гхош. Его родители были почитателями гуру Лахири Махашайи (1828–1895) — ученика Бабаджи, “бессмертного” махаватара (“великого аватара”), на рубеже XIX–XX веков жившего в Гималаях. Кроме того, Махашайя был учеником Рамакришны в течение последних пяти лет жизни последнего.[374] Лахири Махашайя не был монахом, однако прославился как один из гуру индийского тантрического возрождения XIX в. По словам самого Йогананды, в возрасте восьми лет он был исцелен портретом Махашайи от азиатской холеры после того, как внутренне явил свою преданность и поклонение гуру. Ученик Махашайи Свами Шри Юктешвар (1855–1936), из шанкаритского ордена Гири, стал наставников самого Йогананды, который видел в своем учителе “живое проявление Бога”. Шри Юктешвар посвятил Йогананду в тантрическую крия-йогу[375] и практику экстатического почитания Кали.

В 1915 г. после окончания Калькуттского университета Мукунда принял саньясу с именем Йогананда. Спустя два года он основал высшую школу в Ранчи, программа которой сочетала различные академические и практические дисциплины (в области коммерции, сельского хозяйства и промышленности) с курсами медитации и “йогоды” — методики психофизических упражнений, разработанных Йоганандой.

В 1920 г. Йогананда получил из США приглашение принять участие в Международном либеральном религиозном конгрессе, который должен был состояться в Бостоне. Позже Йогананда утверждал, что к тому времени он уже имел повеление Шри Юктешвара отправиться с миссией на Запад. Как бы то ни было, после получения приглашения Йогананда с первым же пароходом отбыл в Америку. На конгрессе он выступил с докладом “О науке религии”, то есть о йоге. Его выступление имело известный успех. Таким образом, Йогананда пошел по пути Вивекананды, к тому же его учение во многих положениях было сходно с неоведантой Вивекананды, особенно в том, что касается равенства религий. Как и его предшественник, Йогананда развивал адвайтистское представление о тождестве человеческой и божественной сущностей, осознание которого достигается “через освобождение от привязанности к физическому телу…через освобождение от привязанности даже к собственной личности, которая также является ограниченным проявлением Божественного…”.[376] Однако в отличие от Вивекананды Йогананда не уделял внимания религиозно-просветительской деятельности, делая упор только на оккультно-йогической практике. Похоже, что Йогананду мало интересовали социальные и политические проблемы его родины, во всяком случае, он не создал никаких благотворительных проектов для своих соотечественников и вообще не вернулся в Индию (если не считать годичного турне по Индии в 1935 г.), как Вивекананда, но предпочел остаться навсегда в Соединенных Штатах.

До 1924 года Йогананда читал лекции и проводил занятия с первыми появившимися учениками-американцами в Бостоне, а затем отправился в турне по Северной Америке, выступая в крупных городах. В 1925 г. в Лос-Анджелесе он основал “Братство самоосознания”. Имеется в виду осознание человеком своей внутренней божественной сущности. Самоосознание достигается посредством крия-йоги, которая, по Йогананде, представляет из себя метод обращения вовнутрь, к духовному “Я” жизненной силы, обычно растрачиваемой вовне, на поддержание деятельности тела и ума. Все религии, по мнению Йогананды, “прямо или косвенно предписывают контроль… и возвращение назад жизненной силы”,[377] а Илия, Иисус, апостол Павел и другие “были мастерами использования крии или подобной ей техники”.[378]

Уже за первые десять лет деятельности “Братства” через занятия крияйогой прошли десятки тысяч человек. Постепенно открывались филиалы в других странах, строились центры медитации, ашрамы и “церкви всех религий” (одна из них — в Голливуде). Широкую популярность приобрела написанная Йоганандой в 1946 году “Автобиография йогина”: книга выдержала несколько переизданий и была переведена на 18 языков, в недавнее время—на русский.

Через некоторое время после смерти Йогананды “Общество самоосознания” и “Общество Йогода Сатсанг”, созданное им в Индии, возглавила Фэй Райт, получившая при инициации имя Шри Дайя Мата (“Мать сострадания”). Отделения “Братства самоосознания” существуют более чем в 40 странах мира.[379]

Несмотря на указанное выше сходство учений и даже некоторых деталей биографий Вивекананды и Йогананды, “Братство самоосознания”, созданное последним, не вполне можно отнести к неоиндуизму. Йогананду не интересовали вопросы возрождения индуизма, он не обращался к индийской диаспоре на Западе. Представляемую им традицию он возводил через, так сказать, “народного аватара” Бабаджи непосредственно к Иисусу. Христу (! — М. П.), “Учителю Западаи Шри Кришне, “Учителю Востока”. С другой стороны, под оболочкой как бы внеконфессиональной “Крия-йоги” обнаруживается все-таки индуизм с догматикой адвайта-веданты и практикой тантрической йоги. По сути, “Братство самоосознания" явилось предшественником многочисленных йогических групп, во множестве возникших на Западе (а теперь и в России) во второй половине XX века, а также “Трансцендентальной медитации” Махариши Махеш Йоги (особенно в стремлении придать йоге “научный” характер.[380] Интересно, что “Общество Йогода Сатсанг” было признано Шанкарачарьей Пури в качестве йогического ашрама и приписано к орденам дашанами.

8. Неоиндуистский коммунализм

При жизни Вивекананды в “Миссии Рамакришны” не практиковался прием в Орден саньясинов, а значит и обращение в индуизм этнических неиндусов; тем более не занимались прозелитизмом среди иностранцев другие индуистские и неоиндуистские секты. Положение изменилось в XX веке с появлением коммунализма и нетрадиционных гуру.

Коммунализм — это религиозный национализм, отождествляющий нацию и религиозную общину в полирелигиозной стране. Индуистский (вернее, неоиндуистский) коммунализм, вышедший из “Арья Самадж” и подобных групп, сочетает идею модернизации Индии с идеей индуистского мессианства и с враждебностью по отношению к другим религиям, прежде всего исламу и христианству. Можно привести курьезные утверждения коммуналистов, что “парижский Нотр-Дам был когда-то храмом богини Дурги, река Сена называлась Синдху, да и сам Париж был некогда индусским городом Парамешвариумом. Само собой разумеется, что святыня мусульман в Мекке, Кааба, оказывается "гигантским храмом Вишну"”;[381] название “Москва” коммуналисты производят от “мокши”, “Россия” (“Рашша” в английской транскрипции) будто бы означает “страна риши” (легендарных составителей Вед), а “Пруссия” (соответственно “Прашша”)—“страна пред страной риши”.[382]

Первый подъем коммуналистского движения в Индии пришелся на 20-30-е годы. Его участники выступали за обращение или возврат в индуизм последователей иных религий и за упразднение кастовой системы, которая, по их мнению, мешала сплочению индуистской общины. В области религии коммуналисты придерживались фундаменталистских взглядов и ратовали за возвращение “к святой старине”. Государственным идеалом коммуналистов была переосмысленная под влиянием идей европейского фашизма варнашрама, в которой индивидуум полностью подчинен интересам “индуистской нации”. В политической борьбе первостепенное значение коммуналисты придавали вождизму, насилию, ритуализму и символике (со знаменами и шествиями). Политические коммуна листе кие партии противостояли общеиндийским националистам из Индийского национального конгресса, лидер которого Мохандас Ганди был убит в 1948 году фанатиком фундаменталистом, связанным с крупнейшими коммуналистскими партиями “Хинду махасабха” и “Раштрия сваямсеваксангх” (РСС). В связи с этим деятельность многих коммуналистских организаций была запрещена, а их политическое влияние, которое и так сильно уменьшил ось после разгрома фашизма во Второй мировой войне, после этого почти совсем сошло на нет. Центр тяжести их деятельности переместился в культурно-идеологическую область. Однако уже начиная с конца 50-х годов влияние коммунализма в Индии вновь стало усиливаться; в 1998 году на выборах в парламент победила умеренная коммуналистская парламентская партия “Бхаратия джаната” (БДП), что дало возможность коммуналистам сформировать нынешнее правительство Индии. Приход к власти коммуналистов ознаменовался обострением отношений с Пакистаном, испытанием Индией ядерного оружия и началом гонений на христиан (речь идет о массовом уничтожении церквей, убийствах миссионеров и священников, в том числе сожженных заживо, об изнасилованиях католических монахинь и даже о нападении на миссию почитаемой в Индии матери Терезы Калькуттской).

В контексте роста коммуналистских настроений в индуизме весьма интересно проследить динамику изменения социально-политических воззрений “Миссии Рамакришны” (при том, что социальная база "Миссии на Западе и в самой Индии осталась практически неизменной на протяжении всего XX века — ее составляют городские слои: творческая и научная интеллигенция, служащие, отдельные политики, а в Индии еще и ремесленники и средняя и мелкая буржуазия). Если в колониальный период “Миссия” исповедывала буржуазно-либеральные социальные и этические идеалы, то после получения Индией независимости “Миссия стала говорить о необходимости “духовного” или “ведантистского социализма” (социализм в экономике и политике + неоведанта в идеологии), каковая выводилась из постулируемого неоведантой единства и равенства всех людей. Классовая борьба при этом не осуждалась, но предпочтение отдавалось идее сотрудничества классов ради общенационального единства.[383] Демократия, чтобы быть успешной, должна, по мнению идеологов “Миссии”, подразумевать, что административные должности всех уровней могут занимать лишь люди с твердыми неоведантистскими убеждениями, рассматривающие управление как йогу действия и служение людям, то есть богослужение.[384] Для воспитания управленцев в духе неоведанты необходимо тесное сотрудничество между государственно-политической системой и религиозно-просветительскими организациями, а провозглашенный индийской конституцией секуляризм должно понимать как традиционную индуистскую “терпимость”.[385] Таким образом, государству предлагается перейти с позиции невмешательства в религиозную область на позицию неоиндуистского инклюзивизма.

“Миссия” никогда не осуждала коммунализм, хотя и выступала против его крайностей, связанных с насилием. С начала 80-х годов “Миссия” стала воспроизводить коммун ал истеки и тезис о необходимости “сильной государственной власти”. В редакционной статье периодического издания “Миссии” говорилось: “Конечно, свобода нужна, но еще больше нужна дисциплина… Недисциплинированная нация не может быть великой”.[386] В этой же статье было сказано о необходимости “коллективной дисциплины”, предусматривающей принуждение любыми средствами и контроль со стороны государства. Согласно новой общественной концепции “Миссии”, индивид должен подчинить свои интересы национально-государственным, светское образование, не выполняющее воспитательной функции, должно передать роль воспитателя гуру и ашрамам, и в результате народ станет однороден, а значит, един социально и духовно.[387] Таким образом, последовательное проведение принципа недвойственности в общественной проблематике привело “Миссию Рамакришны” от идеи либеральной демократии через демократический социализм к идее авторитарного коллективистского националистического государства, иными словами — к национальному социализму, идеалы которого близки также правящей БДП.

Коммуналисты всегда поддерживали прозелитические проекты неоиндуистских сект, а во второй половине XX в. — и некоторых постреформаторских. В свою очередь, последние видели в коммуналистах гарант своей “духовной натурализации”. Например, после создания “Международного Общества сознания Кришны” (MOCK) Прабхупада был “отлучен от общения” другими, более традиционными гуру возрожденного в XIX веке гаудия-вишнуизма, к которому он принадлежал ранее. Его последователей — белых “индуистов” из Америки и Европы — не пускали во многие традиционные вишнуитские храмы. Чтобы обрести признание в Индии, MOCK в 80-е годы началоактивносотрудничать с одной из наиболее экстремистских коммуналистских организаций — “Вишва хинду паришад”[388] (“Всемирное собрание индуистов”), которая признает индуистами вообще всех, называющих себя таковыми и почитающих культурное наследие древней Бхараты. Само собой, признали они и последователей Прабхупады, тем более что MOCK стало одним из главных спонсоров ВХП. Отметил заслуги прабхупадовцев в деле распространения “индуизма” в мире и нынешний премьер-министр Индии коммуналист А. Б. Ваджпаи, посетив в 1998 году открытие их храмового комплекса в Дели. Российские кришнаиты надеются с его помощью построить индуистский храм в Москве. Вообще подобное признание в фундаменталистской среде получили почти все псевдоиндуистские секты (кроме “Ананда марги”, культа Раджниша и “Трансцендентальной медитации”, которые приобрели скандальную репутацию, слишком увлекшись соответственно насилием, вседозволенностью и погоней за прибылью). Однако надо заметить, что такое “признание” ничего общего не имеет с действительным приобщением к традиционному индуизму.