“Посмотрите на этих счастливых людей. Поаплодируйте им! Теперь пусть встанут те из вас, кто слышал его голос в записи”. Встали еще несколько.

“Поаплодируйте им! Они слышали голос самого великого Марка Кетлина! Наша организация дарит вам невероятный, потрясающий подарок. Вы не поверите своим ушам, когда услышите, какой подарок дарит вам наша организация. Сейчас на курсах для дистрибьюторов Марк Кетлин — великий, непревзойденный дистрибьютор, который распространил столько-то Продукта, — в течение двадцати минут будет по телефону давать вам инструкции, как повысить мотивацию и продать больше Продукта”.

Можете себе представить, люди плакали! В зале творилось нечто невероятное: рев, аплодисменты. Это и есть сдвинутая система ценностей, когда никому неизвестный Марк Кетлин сделан предметом обожания. У людей началась настоящая истерика оттого, что они удостоились слышать голос самого “великого” Марка. Все были невероятно, до самозабвения счастливы. Где, в какой другой организации можно такое увидеть? Если сказать в академическом институте, что вы сейчас увидите академика, директора института, от этого, конечно, никто не будет стоять на ушах, как это было в “Гербалайфе”.

То же относится и к первому признаку — лидерству, потому что лидерство работает на всех уровнях. Сам лидер — гуру новосозданной секты — рано или поздно приходит к пониманию, что если он хочет сохранить власть, ему нужно отдалиться от членов секты и сохранять некую дистанцию, быть таинственным. И показываться он должен как можно реже, потому что иначе все увидят, что он живет той же жизнью, что и любой обычный человек. Лучше завести себе посланников — мелких лидеров, приближенных к персоне гуру и являющихся его представителями на местах. К ним можно прикоснуться, а они, в свою очередь, причастны к высшим ценностям и могут прикоснуться к самому гуру.

Эта система хорошо работает сверху вниз. В “Церкви Христа” существует система наставничества — у каждого из членов секты есть свой наставник, который значит для них гораздо больше, чем для нас любой священник или старец. Это человек, которому вы обязаны беспрекословно повиноваться. Вы должны встречаться с ним несколько раз в неделю и давать ему полный отчет в том, что с вами происходит. Вы обязаны во всем, даже в мелочах, ему подражать.

У каждого наставника есть свой наставник, которого он также слушается и которому он также обязан подражать. Такая пирамида упирается своей верхушкой в основателя секты Кипа Маккина, единственного наставника всех наставников. И получается, что организация состоит из тысяч маленьких кипов маккинов, потому что подражание идет снизу вверх: каждый наставник подражает своему наставнику. Это своего рода духовное клонирование, а в целом — эффективная гуруистская система.

4. Что такое промывание мозгов и контролирование сознания, и как с этим бороться

Так происходит ли в секте промывание мозгов? И чем оно отличается от контролирования сознания? Часто спрашивают, как уберечься от зомбирования и нежелательного психологического воздействия. Следует сказать, что никакое невольное “зомбирование” невозможно. Естественно, существуют различные психологические приемы контролирования сознания, но они могут быть эффективными, только когда человек сам открывает себя для них. Если мы сознательно противимся, никакое воздействие на нас невозможно. Другое дело, что всегда, когда сталкиваешься с сектами, нужно быть осторожным и помнить, что здесь — лжецы и обманщики. Нам проще: мы православные христиане и знаем об этом из их вероучения. А вот нецерковным людям следует всегда помнить о том, что сектанты — лжецы и их метод — найти слабую сторону человека и сыграть на ней. Пусть люди почаще проявляют здоровый скептицизм”.

Споры о контролировании сознания ведутся достаточно давно. Родители жертв сектантства еще в 60-е годы начали подмечать, что их детей как будто подменили: оказавшись членами секты, они стали другими, гораздо худшими людьми. Родители говорили, что их дети стали похожими на автоматы, на роботов, на зомби, что они совершенно несвободны — ими управляет и все за них решает секта.

Тогда только что закончилась корейская война, шла китайская культурная революция и начиналась вьетнамская война. У всех на слуху был термин “промывание мозгов”, то есть определенные насильственные методы по подавлению личности человека и полной смене его убеждений, применявшиеся корейцами и вьетнамцами в лагерях для военнопленных, а китайцами — в исправительных лагерях. Все помнили американских военнопленных, которых показывали по северокорейскому телевидению и которые вдруг и, как казалось, вполне искренне начинали выкрикивать социалистические лозунги и каяться в несовершенных преступлениях. Резкая перемена, происходящая с новообращенным сектантом, очень похожа на это. И многие заговорили о методах промывания мозгов в сектах. Другой, широко применявшийся тогда термин — зомбирование или программирование: “секты программируют своих жертв”, — утверждали люди.

Но если есть программирование, появилось и депрограммирование, под которым часто подразумевалось насильственное похищение сектанта (если не удавалось вырвать жертву из сектантской среды иным способом) и удерживание в изолированном месте, где его в течение долгих дней или даже недель пытались переубедить специалисты-психологи и бывшие члены сект. Часто (особенно поначалу) это приносило нужные результаты: оказавшись вырванным из сектантской среды и впервые за много месяцев, а то и лет, отоспавшись и отъевшись, человек неизбежно начинал думать. Вновь на поверхность его сознания поднимались подавляемые раньше вопросы и сомнения, и ему все сложнее становилось защищать доктрину секты, которую он считал своей верой, от тех фактов неведении, которые приводили ему депрограмматоры.

Отчаявшиеся родители, даже зная о незаконности похищения совершеннолетнего ребенка, все же нанимали депрограмматоров, надеясь, что им удастся вернуть потерянного сына или дочь. Однако часто эта система давала сбои. Иной раз гнев на похитивших его людей лишь ожесточал сектанта, его сопротивление от этого возрастало, и ему удавалось сбежать. Нужно признать и факт, что некоторые “депрограмматоры” оказывались плохо подготовленными шарлатанами, применявшими насильственные методы, оскорблявшими и унижавшими тех, кому они должны были помочь. Безусловно, это были лишь единичные случаи, но сектантская пропаганда сделала все возможное, чтобы раструбить о них как можно более широко и представить их типичным для депрограмматорства явлением.

В общем, метод “клин клином вышибают” оказался в данном случае совсем не подходящим. Но вряд ли человек, имеющий сердце и совесть, станет осуждать родителей, от отчаяния прибегнувших к депрограммированию, зная, что ими руководили прежде всего незаживающая боль от их трагедии и желание любым способом вырвать своего ребенка из рук страшной, завладевшей его телом и душой организации, спасти его.

Но секты, естественно, думали по-другому. Начались судебные процессы, многие из которых сектам удалось выиграть. Формально закон был на их стороне: насильственно похищать совершеннолетнего человека абсолютно противоправно. Но как это выглядит с нравственной точки зрения: заставлять детей подавать в суд на своих родителей, и так уже потерявших самое дорогое, лишившихся надежды и опоры в старости, утративших кормильца, и в довершение к этому разорять их материально (иски предъявлялись на очень крупные суммы, которые в случае выигрыша перечислялись секте)? Впрочем, нравственность никогда не была сильной стороной тоталитарных сект.