Крылья души — воображение, плодовитое мыслями; умножение мыслей суетных, или исчезновение добрых с появлением злых, происходит от повреждений, или порочной памяти. Теперь, чтобы составить лекарство от душевной слабости, нужно взять такой состав, который действовал бы частью на воображение и частью на память.

Однако невозможно было бы всегда изыскивать приличные и пригодные для этого состава средства, если бы мы не хотели терпеть и в терпении ожидать, когда нас посетит Господь Своею милостью и уврачует нас, как ведает. Следовательно, первый способ в сей слабости — благодушие и упование на то, что когда-либо придет Врач; и Он действительно придет исцелить страждущего.

Между тем, чтобы болезнь более не умножалась, выберите себе одну какую-либо краткую молитву и подольше держите на ней внимание. Не допускайте даже и прекрасной, по-видимому, мысли. Пусть все стоит: пусть остановится воображение и память; может быть, нужно будет, с некоторою тяжестью, удерживать и дыхание. Боритесь и терпите, и имя Иисуса Христа, как пламенное оружие в руках Серафима, не пустит в сердце никакой скверны, никакого земного падшего существа, тем более змия.

Знаю, что сначала сия работа покажется чувственной, но что же делать? Она скоро будет очищать чувства и сама очищаться от приземленности, если не охладеет наша любовь к призываемому имени.

Пусть одно имя, одно великое, неоцененное имя лежит в сердце! Пусть одно оно — без всякой мудрости, без всех созерцаний, без всех глубоких блистательных мыслей, которые суть обманчивые огни, или звезды князя поднебесного,— пусть одно имя Возлюбленного, и не более, будет и в уме, и в памяти, и в воображении, и в очах, и в ушах, и на пороге дома, и в дверях, и в постели, и за столом, и везде!

О, возлюбленное, святое, страшное, великое, дающее вечную жизнь имя. Оно укрепит ум Ваш на врагов, только как можно тише, благоговейнее приближайтесь к нему. Оно есть также огонь, поядающий (Втор. 4, 24) все, но и угашаемый в нас нашим нерадением.

Оставьте на несколько часов все прежние занятия и дайте дышать сердцу одним возлюбленным именем, предварительно осознав, что во всем существе: во всех делах, хотениях и мыслях наших — ничего нет, кроме греховной гнусности.

Верно, что почувствуете исцеление; хотя в то же время сознаюсь и раскаиваюсь в гордости моей, которая заставила написать, что верно. К тому же нужно как можно более однообразия в занятиях и правильности, дабы самой неправильностью не рассеивалась мысль.

Если однообразие приведет к слезам, благодарите Великого Подателя сей великой милости и дайте им свободу. Но отнюдь не делайте принуждения и, когда текут, не слишком наслаждайтесь ими, ибо очень сладки.

15 июня 1817 г.

2. О врачевстве против болезней душевных и житейской гордости