Всегда Господни

(Рим. 14, 8)

    Будем всегда твердо помнить о двух великих истинах, лежащих в основе нашей веры, которые как будто сплетаются в одну неразрывную нить, руководящую всей нашей деятельностью, всей жизнью нашей. Во-первых, мы принадлежим Христу - "всегда Господни". Во-вторых, мы соединены с Ним - "соединяющийся с Господом, есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17).

    "Живем ли, для Господа живем, умираем ли, для Господа умираем" (Рим. 14, 8). Пусть же слова: "всегда Господни" будут запечатлены в нашем сердце на всем протяжении нашего жизненного пути. Будем просыпаться утром с этим чувством, и не с чувством только, но и с полным осознанием этого. Пусть осознание этого не покидает нас ни в тяготе полуденного зноя, ни в отдыхе вечерней прохлады, и пусть оно остается так же живо в глубине души нашей, когда мы заснем спокойно после пережитого тревожного дня. "Ибо Христос для того и умер и ожил, чтобы владычествовать над мертвыми и над живыми" (Рим. 14, 9).

    Быть под таким владычеством - вот настоящая свобода! Цепь, привязывающая нас к нашему Владыке, в то же время освобождает нас от плоти, от греха. "Соединяющийся с Господом, есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17), уже теперь, уже и на этой грешной земле. Это не только обещание будущего блаженства, это уже совершившееся событие. В таком тесном единении с Ним самая слабая тварь несомненно дерзнет сказать: "Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" (Флп. 4, 13) - и тогда уже "никто не повредит вам" (Лк. 10, 19). Какой глубокий мир, какое совершенное успокоение наполняет душу при сознании этого.

26 Июня

Заплакал, и печален был несколько дней, и постился, и молился перед Богом Небесным

(Неем. 1, 4)

    Мне хочется еще раз поразмыслить об этом случае из жизни Неемии. Перед нами душа человеческая во внезапном искреннем общении с Богом. Неемия обращается к своему Создателю, прося Его указания в решительную минуту своей жизни. В этом обращении мы можем найти много поучительного для нас. Неемия возносит молитву свою в пышных царских хоромах, в присутствии великого персидского царя и царицы, среди большого собрания и роскошного пира. Трудно, казалось бы, выбрать менее благоприятное время и место для молитвы. Однако Неемия, "как бы видя Невидимого, был тверд" (Евр. 11, 27).

    Перед ним внезапно исчезает все земное величие, исчезает властелин персидского царства и окружающая его торжественная обстановка; ничто не заграждает ему доступ к Невидимому, и он свободно входит в общение с Богом своим.

    Каждый из нас, вероятно, испытал на себе чуть ли не физическую невозможность обращаться с сокровенной молитвой к Богу при известных обстоятельствах, в которых, однако, нам приходится находиться очень часто. Будь то пестрая толпа, нас окружающая, шумное собрание или суета и пустота нравственного ничтожества - выходя оттуда, мы должны сознаться, что все время были очень далеко от Бога нашего, как бы вращались в другом мире. Но этого не должно быть. Господь наш есть не только "Бог холмов, но и Бог долин", и, если мы принадлежим Ему, наши мысли также свободно будут возноситься к Нему среди шумной толпы, как в уединении нашей горницы или в вечерний час, когда вся природа засыпает в безмолвной тишине.

    Но в первой главе книги Неемии мы видим, как он "сел и заплакал, и печален был несколько дней, и постился, и молился перед Богом Небесным". И в этой-то искренней, уединенной молитве, он, несомненно, заранее почерпнул силу и возможность во всякое время и во всякой обстановке взывать к Господу Душа его как бы бессознательным порывом возносилась к Богу в трудные минуты, зная, где искать опору и помощь.