Если хотите узнать, как живут в тайге – перечитайте статьи о семье Лыковых. Помните таких таежных отшельников? Настоящих, а не придуманных. Если хотите похихикать над таежницей Анастасией – пожалуйста. Это не я придумал.

Когда Анастасия просыпается, она всему бурно радуется. Потом подбегает под дерево принимает душ из росы, валяется в траве, затем потягивается и извивается.

Играет с волчицей и медведицей, купается в озерце.

Пастораль.

А вот описание ее рациона.

Питается она кедровыми орехами, травой14, ягодами и грибами. Грибы ест только сушеные. Причем сама ничего не собирает. Всю работу за нее делают белочки.

По щелчку белочка приносит ей очищенный кедровый орех, а если хлопнуть по коленке тогда приносит сушеные грибы. Оказывается, по словам Анастасии у белок есть такие инстинкты – делится с ближним. Из еды она культа не делает, никогда не ест специально, на ходу.

В детстве, Анастасия питалась помимо молока матери молоком разных животных. Ну, хоть молоко кушала, а не только орешки грызла.

Ходит она обнаженной или полуобнаженной, ничуть не стесняясь постороннего мужчины15.

На естественный вопрос, как же она зимой не мерзнет, она напоминает, что в нашем мире есть люди, которые легко без одежды переносят стужу.

Есть – моржами их называют. Не так их много, правда. Но есть. Правда, Мегре не упоминает, что моржи могут нырнуть в прорубь, сколько-то даже поплавать, но так или иначе, сразу возвращаются в тепло. А вот попробовали бы они зимой в тайге полазить по сугробам полутораметровой высоты от одной берлоги к другой, попробовали бы поискать под снегом хотя бы несколько ягодок и заесть снежком, попробовали бы поспать или помедитировать и так с октября по май. Ежедневно. Тем более, что температура в Сибири зимой падает порой до минус 50 по Цельсию! Медведь и тот впадает в зимнюю спячку, так как выжить в бодрствующем состоянии он не может. Между прочим, таинственные «ОНИ», опекающие Анастасию зимой тоже спят, как утверждает сам Мегре на читательских конференциях.

Такие вещи может писать человек, который никогда не ночевал в зимнем лесу в палатке. У меня подобный опыт был. Как-то на первом курсе института, в 1992 году мы ходили в лыжный поход по Северному Уралу16. Так вот, у нас была маленькая походная печка-буржуйка. В шатровой палатке типа «Зима» она легко устанавливается и топится. В центре палатки очень жарко, у стенок очень холодно. Беда одна – топить печку надо постоянно. Иначе – все. И вот сидишь ночью, дежуришь, а сил нет, умаялся на лыжах по тайге, а спать нельзя. Вот и сядешь на корточки, кулаки перед собой выставишь – когда задремлешь от тепла, падаешь вперед и обжигаешься костяшками о печурку. Просыпаешься, подкинешь дровишек и снова дремлешь…

А вот Владимир вспоминает некоего Порфирия Иванова.

Обычно, когда говорят об Иванове, вспоминают некоего абстрактного учителя здоровья, гулявшего в широких черных сатиновых трусах, нечесаного, с огромной бородой. Он учил людей быть здоровыми, коммунисты его преследовали, помещая в психиатрические больницы, а во время Великой Отечественной войны над ним издевались фашисты-гестаповцы, катая зимой на мотоцикле голым и заставляя ходить по снегу босиком.