— Позволь мне, я поселюсь там. Уповаю на Бога и на твои молитвы — я буду много подвизаться.

Авва разрешил ему, но сказал:

— Я знаю, что ты вправду будешь много подвизаться. Но если у тебя не будет старца, ты станешь полагаться на свой подвиг и думать, что угождаешь Богу. А будешь полностью полагаться на свой монашеский подвиг — потеряешь и свой труд, и свой разум».

6. Авва Моисей сказал: «Если у монаха есть духовный отец, а он не хранит послушания и смирения, но по своей воле постится или делает что–то еще, что кажется добрым, — он не только не достигнет никакой добродетели, но даже и не знает, что такое монах».

7. Авва Пимен рассказывал, как авва Феона сказал: «Даже если кто–то приобретет добродетель своими силами, Бог не даст ему благодати и добродетель не останется у него. Потому что Он знает, что человек этот ненадежен в своем деле. Но если он пойдет посоветоваться со своим товарищем, то добродетель останется с ним».

8. Старец сказал: «Если тебя смущают нечистые помыслы, не скрывай их, но сразу скажи их своему духовному отцу и обличи их. Потому что, чем больше человек скрывает свои помыслы, тем больше они растут и крепнут. Как змея, если выползет из гнезда, сразу убегает, так и лукавый помысел: если его открыть он сразу гибнет. Но лукавый помысел точит сердце, как червь — дерево. Поэтому, кто открывает свои помыслы, тот быстро исцеляется. А кто их скрывает, тот болен гордостью».

9. Авва Макарий жил в глубокой пустыне и подвизался там один. А ниже была другая пустыня, и там жило много братьев. Однажды он стоял у своей келии и видит, как по дороге идет сатана в образе человека. На нем был льняной стихарий, весь в дырах, и в каждой дырке висел пузырек. Великий старец узнал его и спрашивает:

— Куда идешь?

— Иду навестить братьев, — ответил тот.

— А зачем тебе эти пузырьки? — спросил старец.

— Это я несу братьям на пробу, — говорит тот.

— Что, все сразу? — спросил старец.

— Да, — ответил тот. — Кому не понравится одно, предложу другое. А если и то не подойдет, дам третье. Глядишь, из всего этого ему хоть что–то, да понравится. И с этими словами он пошел дальше.

Старец остался смотреть на дорогу, пока тот снова не пошел назад. И увидев его, старец говорит:

— Спасайся.

— Куда уж мне спасаться! — сказал тот.

— А что такое? — спросил старец.

— Да все на меня обозлились, — ответил сатана, — никто меня не пускает к себе.

— И что, у тебя там совсем нет друзей? — спросил старец.

— Да нет, есть, — ответил тот. — Только один брат и есть у меня там. Хоть он–то меня слушает: как завидит меня — так прямо ужом крутится.

Старец спрашивает: