И вместе с Ним повесили двоих разбойников, причем тот, что был справа, прославлял Его просил: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем»; а тот, что был слева, хулил Его. Смысл здесь в том, что ум, прежде чем он восстанет от нерадения, остается во враждебном состоянии. Но если Господь наш Иисус Христос восставит от нерадения ум и даст ему прозреть и увидеть все — тот может взойти на крест. Тогда враждебная сторона начинает поносить его тяжкими словами в надежде на то, что ум смутится, откажется от страданий и вновь вернется в состояние нерадения.

Вот что означают два разбойника, дружбе которых Господь положил конец. Один из них поносил Его, желая, как я уже сказал, отнять у Него надежду. А другой терпел и просил Его пока не услышал: «Ныне же будешь со Мною в раю», — и вкусил от Древа Жизни.

6. Из патерика

Авва Диоскор сказал:

— Братья, милостью Божией мы приняли святой образ и уже столько времени носим его. Так постараемся, чтобы мы оказались в нужный час в брачной одежде. Ведь если облачимся в небесные одежды, то не останемся нагими. А если окажется, что мы не в них, то что нам останется делать, братья? Видно, услышим и мы тот самый глас: «Бросьте их во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 22. 13). Какое мы тогда ощутим раскаяние! Какой стыд, какая невыносимая скорбь охватит нас, когда мы увидим, что Отцы наши восхитили Царство Небесное, а нас самих ангелы в наказание извергают во тьму внешнюю и в вечный огонь!

ГЛАВА 32. О том, что монах должен вести жизнь согласно тому ангельскому образу, который он носит. Ибо кто не живет согласно своему образу — тот не монах. Также и о том, что старость по Богу — это не возраст, а образ жизни

1. Из жития святой Синклитикии

Блаженная Синклитикия говорила, что мы должны заботиться о душе не как придется, а приводить ее в порядок всю целиком, и прежде всего не пренебрегать тем, что кроется в глубине. В постриге нам отсекали волосы на голове. Отсечем же вместе с ними и то, чем обросла наша подлинная глава — душа. А это мирская жизнь, то есть почести, слава, стяжание денег, пышная одежда, сладострастие купален, смакование яств и прочие мирские удовольствия и блеск. От всего этого мы решились отречься при пострижении волос. Так что оставим стремление ко всем этим вещам, а иначе и тем, кто на нас смотрит, мы станем поводом к соблазну.

Пока эти звери, страсти, прятались в мирских жилищах, их словно и не было видно. Но теперь, когда они ничем не прикрыть, они видны всем. Потому–то в девственнице или в монахе даже самые ничтожные погрешности бросаются в глаза. Если в чисто Убранный дом попадет какое–либо животное, пусть и самое малое, — оно у всех на виду. Так и с нами: малейший проступок становится известным всем. А в людях мирских, даже если кишат в них, словно в смрадных пещерах, самые страшные из ядовитых гадов, все это скрывает покров обыденности.

Словом, мы должны все время держать дом нашей души в чистоте, смотреть, чтоб никакое вредное для души насекомое не пролезло в ее житницы, и постоянно окуривать место святым благовонием молитвы. Потому что как ядовитые животные убегают от запаха трав, если он едкий, так и молитва вместе с постом может изгнать нечистый помысел.

Мы подвергли себя добровольному изгнанию, то есть оставили границы мирского. И если мы в чем–то себе отказали, то не будем искать этого вновь. Там мы были славны, здесь — терпим поношения. Там у нас было обилие пищи, здесь — недостает даже хлеба. В миру тех, кто виновен, бросают в тюрьму против их воли. А мы за наши грехи подвергли заточению самих себя, чтобы в будущем нас избавило от адских мук наше свободное произволение.

2. Из патерика

Старца спросили, каким должен быть монах. Он ответил: «По мне, так он должен пребывать один и для одного — созерцать единого Бога».