И что за прок тебе сидеть здесь? Одни соблазны да осуждения и все прочее, о чем и говорить нельзя. Вот уйдешь отсюда — и от всего этого избавишься. А не хочешь идти в пустыню — так пойди в другое место, где нет соблазнов. Чего–чего, а места тебе хватает. Да и кого и когда оставил Бог, чтобы оставить тебя, — разве не блага ты ищешь? А там и другое ремесло изучишь, станешь больше зарабатывать — сможешь и бедному дать от своих трудов».

Такие помыслы лукавый постоянно внушает брату под благовидным предлогом, пока тому не покажется, что ему нужно большее преуспеяние, и он не примет помыслы. Тут он покидает обитель, ее покров и защиту, и, как овца, потерявшая стадо, быстро попадает в пасть волку. Потому что если он пойдет в пустыню, то сначала его будет мучить голод. А потом и бесы станут все больше пугать его, внушать чувство слабости и страха всячески мучить его.

Тогда брат начинает сожалеть и говорит себе: — Как было хорошо жить с братьями! И какой это бес соблазнил меня уйти в эту страшную пустыню? Здесь столько зверей, и притом опасных! А что мне, бедному, делать, если попаду в руки варваров? А что, если наткнусь я на разбойников или встретится мне хищный зверь? А сколько бесов в этих местах — ведь здесь никто не живет! И как мне жить одному в этой пустыне, когда здесь постоянно одни нечистые духи? И потом, я привык, что вокруг много братьев. Да и, сказать по правде, если жить одному в пустыне и не хранить трезвение, так, пожалуй, и рассудка лишишься. Со многими ведь так и получилось. Какая же праведность в том, чтобы помереть в пустыне злой смертью?

Когда брата станут бороть такие помыслы, он, если и вправду благоразумен, вернется в свою обитель. И он не станет думать о том стыде, который будут внушать ему бесы: дескать, если вернешься к братьям, они решат, что ты неопытен и нетерпелив, что ты — трусливый солдат, бежавший с поля боя. Не послушает их брат и скорее ответит им:

— Неправда, лукавые бесы! Всего вернее, они примут меня как искушенного борца, который исполнил слова апостола: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5. 21). Вот так и я — испытал то и другое и понял, что лучше и приятней жить братьям вместе, как написано: «Брат от брата помогаем, яко град тверд и высок (Притч 18. 19).

А когда он вернется, игумен и братья с радостью примут его, по слову апостола: «Поддерживайте слабых» (1 Фес 5.14).

Но если ему станет стыдно и он не вернется в свою обитель, то, быть может, он вернется в мир, послушав бесов. А уж те будут ему говорить: «И там спасешься, если будешь бояться Бога. Или ты думаешь, что спасутся только те, кто в пустыне?» Так враг будет внушать ему, чтобы тот «вернулся на блевотину свою» (Притч 26. 11).

Вот что случается с тем, кто оставляет монастырь, если он уходит в пустыню. А если он уйдет и поселится в келии у старцев, то старцы, конечно, встретят его о Господе и дадут ему все, в их силах. Но он сам, когда обоснуется в келии, скажет себе: Теперь нам надо работать, чтобы было на что жить».

И тут он начинает хлопотать, как и все, кто живет особножитно. Но как скитскому монаху кажется неудобным общежитие, так и монаху общежитному жизнь наедине приносит множество тяжких неудобств. Итак, когда его одолеют заботы и искушения, он начинает раскаиваться и говорит:

— Тут я все время в заботах и не успеваю выполнить даже свое малое правило. Вечно мне приходится заниматься и своим хозяйством, и работой, и сражаться с помыслами. А вот когда я был в общежитии, от всего этого я был свободен и всей моей заботой было правило и небольшое рукоделие. Что же мне, несчастному, теперь делать? Все это мне за мои грехи! Послушайся я советов своего Отца — так не было бы у меня столько скорбей, как сейчас. Вот уж точно, нет ничего гибельнее непослушания: это оно изгнало Адама из рая, а меня — из моей обители.

И придя к такому сожалению, брат опять же вернется в свою обитель, а то и уйдет в мир и там погибнет.

Но уж если он вернется в обитель, и его примут, и станет вновь его бороть помысел от тех соблазнов и осуждения, что вокруг, пусть он скажет себе:

— «Положи хранение устом моим» о Господе (Пс 140. 3) и «отврати очи свои, еже не видети суеты» (Пс 118. 37) — и ты победишь то и другое: осуждение — молчанием, а соблазны — хранением своих глаз. Ибо если мы это не победим, то, куда бы мы ни пошли, везде будем носить в себе то, что воюет с нами.

6. Другому же брату лукавый внушает иной помысел, чтобы похитить его из монастыря: