Еще раз подчеркнем: вне зависимости от того, в чем конкретно состоит суть учения «Фалуньгун», проблема, касающаяся отношений китайского государства с сектой, носит прежде всего политический характер. Об этом открыто заявляли многие китайские деятели, в том числе почетный председатель центрального комитета Демократической лиги Китая (одной из некоммунистических партий в КНР) Цянь Вэйчан. Начальник Отдела по делам «единого фронта» ЦК КПК Ван Чжаого был еще более резок в своей оценке: инцидент с «Фалуньгун» может быть сравнен только с беспорядками 4 июня 1989 г. (Имеется в виду студенческая демонстрация на пекинской площади Тяньаньмэнь.) В комментарии Агентства «Синьхуа» секта «Фалуньгун» была охарактеризована как «политическая сила, выступающая против Коммунистической партии Китая и центрального правительства. Она проповедует идеализм, теизм (совершенно непонятно на каком основании делается такое заключение. – Авт.) и феодальные предрассудки. Она создала опорные пункты (чжань) по всей стране на разных уровнях и даже проникла в некоторые важные партийные и правительственные учреждения». В ноябре 1999 г. сам глава компартии и государства Цзян Цзэминь осудил «Фалуньгун», назвав секту «культом».

Правительство КНР поспешило создать юридическую базу для борьбы против «Фалуньгун». 30 октября 1999 г. Постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей принял резолюцию о запрещении деятельности «еретических культовых организаций». В документе, не содержащем упоминания о «Фалуньгун», отсутствует дефиниция того, что собою представляют подобные «культы», указывается лишь, что они действуют «под прикрытием религии, «цигуна» или в других противозаконных формах». Наиболее опасным следствием деятельности «культов», согласно тексту, «нарушение закона», «организация массовых сборищ с целью подрыва общественного порядка», «убийства, изнасилования, мошенничество» и др. Постановление призывало сурово разобраться с зачинщиками и проявить снисхождение к тем, кто был вовлечен в культовые организации обманным путем. Если в этой связи учесть, что, по данным гонконгских наблюдателей, репрессиям подверглись уже 35 000 членов секты, то можно представить сколь обширны ряды «Фалуньгун».

Вскоре последовало разъяснение Высшего народного суда и Главной народной прокуратуры КНР относительно того, что же такое «культы»: «незаконные группы, пользующиеся религией, «цигун» или другими средствами в качестве прикрытия, обожествляющие своих руководителей, привлекающие в свои ряды новых членов и осуществляющие контроль над ними, обманывающие общество путем измышления распространения суеверий и угрожающие обществу». Названные инстанции объяснили также, что «Фалуньгун» попадает под положения разделов 1, 2 и 3 статьи 300 Уголовного кодекса КНР, где говорится о «сектах, распространяющих суеверия, и тайных обществах»22. Нельзя удержаться от проведения аналогий между тем, что происходит ныне, и событиями отдаленного прошлого, когда разного рода тайные общества и милленаристские религиозные секты организовывали антиправительственные движения и восстания, нередко ставя под угрозу существование династий.

Участие в секте коммунистов, видимо, вызвало наибольшую тревогу властей. Примером того, кто увлекался «Фалуньгун», служит дело генерала Юй Чансиня, высокопоставленного научного работника из института, относящегося к ведомству военно-воздушных сил. В январе 2000 г. он был приговорен к 17 годам тюрьмы за участие в секте.

Надо сказать, что репрессии не полностью сломили готовность сектантов бороться против властей. Это вполне соответствует учению Ли Хунчжи, который утверждал, что накопление заслуг для хорошего перерождения возможно только через претерпевание страданий («Тебе надо испытать какие-то невзгоды, перенести какую-то долю горя и страданий, недопустимо, чтобы ты ничего не переживал»23). Конец октября 1999 г. стал временем достаточно массовых демонстраций сектантов, которые организованно прибывали в Пекин из разных частей страны и из-за границы. Таким образом они засвидетельствовали свое несогласие с решением Постоянного комитета ВСНП о запрещении сект. Именно с целью пострадать за идею сторонники «Фалуньгун» устроили новогоднюю демонстрацию на площади Тяньаньмэнь 1 января 2000 г. Через месяц была предпринята попытка закрыть висящий на пекинских воротах Тяньаньмэнь портрет Мао Цзэдуна портретом Ли Хунчжи24. В обоих случаях значительная часть участников акций протеста являлась обладателями паспортов иностранных государств, и не могли быть подвергнуты столь же жестким репрессиям, как граждане КНР. Очередная попытка провести демонстрацию была предпринята по случаю лунного нового года 4 февраля25.

В противостоянии между китайскими властями и сектой существенную роль играет Интернет. Глобальная компьютерная сеть используется обеими сторонами для распространения своих взглядов на проблему запрещения «Фалуньгун» в КНР. Очевидно, что правительство КНР оказалось неготовым к тому, что последователи Ли Хунчжи сделали электронную почту максимально удобным средством взаимодействия между отделениями «Фалуньгун» в различных провинциях и смогли весьма эффективно провести протестные мероприятия.

Интересно, что в последнее время начались репрессии в отношении других групп «цигун», например, школы «Чжунгун», имеющей около 20 млн. последователей и примерно 100 отделений, 1000 учебных центров и 180 000 преподавателей в разных частях Китая. Была закрыта группа компаний «Цилинь», базировавшаяся в Тяньцзине и занимавшаяся туризмом и услугами в сфере здравоохранения. Эта группа, по сведениям печати, финансировала «Чжунгун». Конфискованные средства «Чжунгун» составили примерно 10 млн. ам. долл.26. Основатель «Чжунгун» - Чжан Хунбао – пустился в бега.

То обстоятельство, что еще она группа подверглась репрессиям со стороны властей, свидетельствует о том, что правительство КНР серьезно обеспокоено совершенно новой для него проблемой – наступлением мистицизма, хорошо организованного и сильно укорененного в национальной традиции.

Китайский благовестник №1/2000

1 Кобзев А.И., Юркевич А.Г. Ци. \\ Китайская философия. Энциклопедический словарь. Под ред. М.Л.Титаренко. М., Мысль, 1994, с. 431.

2 См. Ли Хунчжи. Фалунь дафа. М., Изд-во Российского университета дружбы народов, 1999, сс. 320-331.

3 Тексты Ли Хунчжи, в большинстве являющие собой записи его публичных выступлений, шокировали читателей низким литературным качеством. В ответ на упреки в безграмотности, Ли Хунчжи прибег к специфической уловке: он объявил, что современный язык не в состоянии адекватно передать его учение. По-русски это выглядит так: «...современными нормативными словами отнюдь невозможно выражать руководящее направление Дафа на более высоких разных степенях иерархии и проявлении Фа (Закон) на каждой степени, даже и невозможно привести в движение эволюцию и повышение бэнтъи (Собственное тело) учеников и гун, невозможно привести в движение таковую существенную перемену» (Ли Хунчжи. Чжуань фалунь. Великий закон Будды фалунь. М., Изд-во Российского университета дружбы народов, 1998, с. 189). Текст производит впечатление полной галиматьи еще и потому, что, как и все остальные произведения Ли Хунчжи, переведенные на русский, будь то изданные в России или помещенные в Интернете, является результатом трудов китайцев, не в достаточной мере владеющих русским языком.